Ты входишь в комнату — и свет меняет ток,
И воздух медленно густеет, словно мёд.
И каждый атом мой, что прежде жил вразброд,
Тебе навстречу устремляется, как в срок.

В твоих глазах — не просто цвет, а небосвод,
Где те созвездия, что мне даруют срок,
Где тают все мои немые тревоги влёт,
И я из праха в вечность совершаю взлёт.

Любовь — не вспышка, не огонь и не полёт
Погибельной, но ослепительной кометы.
Она — как эта ночь; в ней тихий разговор,
Стук сердца, заменяющий все клятвы и обеты.

Она — как тёплый плед в руках у холодных стен,
Как уличный фонарь, что для двоих зажгли.
Мы не считали дней, не ведали измен,
Мы просто в этом свете стали от земли
Светлей и невесомей. И твои черты

Для меня — ориентир всей карты мироздания.
Я не пою тебе напыщенные гимны,
Я просто знаю: нет иного мирозданья,
Кроме того, где ты спишь, касаясь виском подушки,

Где утром на щеке остаётся след от ткани,
Где в чашке остывает чай, и мир не спешный, тихий,
И в нём для недостатков места нет и грана.

Я помню всё. Как ты смеёшься, чуть дыша,
Как прячешь взгляд, в его ресничные леса,
Как в разговорах пустяковых рождаются миры,
И как стираются ненужные штрихи.

Ты — не героиня из возвышенной саги,
Ты — продолжение моего же естества.
Ты — утро в январе, когда мороз на стеклах
Рисует сады Эдема из хрусталя.

И если ночь, то наша ночь — это не бездна,
А бархатный покров, что нас хранит от зноя.
И если день, то наш день — это не просто срок,
А медленный танец, где веду я и ведом тобою.

Мы не сплетались в страсти, как плющ и бетон,
Наш сад взрастал от капель, тихих и беззвёздных.
Мы строили не замок, не дворец, а свой закон —
Закон стыковки душ, понятный и небесный.

Проходят годы. В них — не только сладость мёда,
В них горечь трав, что заживляют старые раны.
Но даже в этой горечи — твой вкус, твой запах,
И я готов принять все бури и туманы,

Лишь бы твоя рука лежала в моей руке,
Как продолжение, как часть меня самого.
Мы не искали вечность в пёстрой балаганке,
Мы просто жили, и дыханье одного
Становилось дыханьем другого. Вот и всё.

Так проживи со мной. Не до конца, не до могилы,
А до того предела, где течёт река
Под названием «всегда». Где нету ни «вчера», ни «завтра»,
А только тихий свет от твоего лица.

Я не подарю тебе ни звёзд, ни океана,
Ни злата, что тускнеет от пустых похвал.
Я подарю тебе свой каждый миг. Без флера.

Ведь ты — тот самый стих, что Бог мне продиктовал,
Когда усталая вселенная застыла
И в чьей-то голове родилась первая мечта.
Ты — та самая мелодия, что в хаосе звучала,
И я её услышал. И она во мне цвела.

И вот я здесь. Без громких слов. Без пьедестала.
Просто мужчина, что нашёл свой вечный дом В пространстве меж ладоней, в шепоте заспанном,
В простом «люблю», что стало воздухом и сном.
Ты — мой итог. Мой тихий, личный, вечный Рим.
И за его стенами — только шум и тлень.
А в них — сады. И в них — и ты, и я. И мы дышим.
И этого достаточно для полнозвучья всех вселенных.