война стариков ведёт на парад,
покрыв головы белой проседью.
не хватает на небе мест для солдат,
а их души летать всё просятся.
за то, что твои сыновья ушли,
ты никого не простишь уже, мама.
каждый крест оставил на теле земли
не зажившую рваную рану.
на нас смотрят с неба глаза цвета медь,
и мы долго прощаем друг друга.
мама, не плачь, ведь больше болеть
они никогда не будут.
они шли в строю, не касаясь плеч,
их кровь закипала в жилах.
и мёртвым не было места лечь,
они вставали в один ряд с живыми.
никто не знал, что идёт этот бой
за то, что зовётся Россия.
чтоб больше врагов увести за собой,
они лишних минут просили.
как гадкая ложь, острие ножа
больно вонзается в спину.
и проще остаться мёртвым лежать,
чем ставить кресты над ними.
пусть небо никак не могло согрешить,
оно тоже боится Бога.
шагая из боли в вечную жизнь,
строй тихо уходит в ногу.
их очертанья в закатной мгле,
мы знаем, что им там помогут.
тем сложнее будет тебе на земле,
чем душою ближе ты ближе к Богу.
и, потеряв последний снаряд,
мы достанем правду из ножен.
они нас на небе за всё простят,
себя мы — уже не сможем.
улетает с душой от костров седой дым,
как замкнутый круг нарушить:
мы не перестанем ставить кресты,
пока будет война в наших душах.