Зачем, коснувшись Бога самого,
Неверие и трусость проклиная,
Я в третий раз отрёкся от Него,
Сказав, как Шимон: «Я Его не знаю»?
Глубокое молчание храня,
И утверждаясь в слабости, как в силе,
Он посмотрел с любовью на меня,
Когда Его на гибель уводили.
Кто понял бы, кто смог бы угадать,
За что, пока в ночи огонь смеётся,
На недостойных сходит благодать,
А слабому прощение даётся?
И полный непосильного греха,
Когда исчез в дали последний факел,
Я на заре услышал петуха,
Остался в темноте и горько плакал.