Я в тишине храню твой свет,
Души осколком отраженный
И ничего желанней нет
Дышать тобой, мой человек бесценный.
Ты сотню лет живешь во мне,
Ростком цветка весенним,
Как свет, немеркнущей звезды, в окне,
Моим ты стала воскресеньем.
Весенним, теплым проливным дождем
Омыла душу откровением
И все, что поросло травы быльем,
Вдруг стало трепетным волнением.
Вся жизнь перевернулась насовсем,
Наполнившись одним стремлением,
Жить лишь тобой и быть лишь тем,
Кто станет глаз твоих счастливым отраженье.
…

Огромные, яркие звезды нависли
И светят, не грея в ночной вышине,
В скольжении плавном грустные мысли
Кружат, застывая узором морозным в окне.
Скажи, как такое возможно —
Любить ничего не желая взамен,
Весь мир предавая безбожно,
Молитвы читать, не вставая с колен.
Как можно жить только одним человеком,
Слетевшим, как ангел, от звезд в вышине,
Упавшим на душу… белее, чем снегом,
Желанней полетов по небу во сне…
Все стало ненужным, а верное ложным,
Теперь стало сложно дышать в тишине,
Все стало, что грело, почти невозможным,
В душе, словно в сейфе, заперто во мне.
…

Так хочется сидеть в объятьях тишины,
Молчать, не говоря ни с кем, в тиши,
Смотреть в окно… до наступления весны
И вспоминать ушедшие куда-то дни.
Пусть не каснется в тишине ни кто струны,
Что б ненароком не узнать о пустоте души,
Пусть будет, как обычно все со стороны,
Размеренный покой бесстрастия в тени.
Мы все, хоть в чем-нибудь, вольны,
По совести жить иль для души грешить,
Любить, летать… и буть кому-то не нужны,
Упрятав под замок своих сердец огни.
Так хочется сидеть в объятьях тишины
И вспоминать заоблачных полетов сны,
Шепча стихи, что этим дням посвящены,
Беззвучно, без слезы, без вздоха, чтоб ни-ни…
…

Ночь кроет пиками пылающий закат
И с главных козырей идет ва-банк.
Терц самых младших, мелких карт
Бьет счастья миг, как лживый бумеранг.
Чет или нечет, раны все кровоточат…
Как дикий, необьезженный мустанг,
Разносит все, не замечая трат,
Ночь, мной придуманный роман.
И пул из нежности вдруг превратился в пул утрат,
Любви покой в кричащий болью ураган.
Я не игрок, скорей музейный, древний экспонат,
Без нежности твоей жить не способный старикан.
С приходом ночи боль в стократ
Бьет, рвет, опущенный мной флаг,
Я перешел давно рубеж расплат
И для меня не светит мой маяк.
…

Когда уйдут с рассветом и развеяться ночные сны,
С утра так хочется упасть в чудесный, теплый омут,
Твоих волшебных, нежных глаз, до самой глубины,
Прижать тебя к груди и пусть все звуки смолкнут.
Когда мороз, когда заковано во льды все до весны,
Вернуть бы время вспять, где крылья за спиною трепетали,
Где мы любили и мечтали, где души на ветру обнажены,
Где мы могли, где совпадали, где в унисон с тобой дышали.
Но за окном стоит мороз, мгновения бледны
И руки, обнимая хлопья гулкой пустоты, устали,
Повисли крылья в темной антресоли, у стены
И рифмы незаконченностью пылкой замолчали.
…

Когда-нибудь мы станем чуточку мудрее,
Научимся по-настоящему ценить
То, что нас делает немножечко нежнее,
Что разрешает над землей парить.
Когда-нибудь мы взглянем в прошлое честнее,
Что бы суметь когда-нибудь простить
Тех, кто для нас всего на свете был важнее,
Тех, кто не захотел на сердце нас хранить.
Когда-нибудь, когда забьется сердце чуть быстрее,
Когда опять, как в первый раз, научится любить,
Вернется все и снова мы почувствуем острее
Соль жизни на губах и жгучее желание любить.