Что строил Господь, человек не разрушит,
Всё прочее — тени и блажь,
Твой сын под столом из диванных подушек
Разбойничий создал шалаш.
И я к шалашу приближаться не смею,
Нельзя подсказать ничего,
Но кажется крепости древней прочее
Игрушечный жребий его.
Я знаю, осыплются наши колонны,
Седые падут купала
И будут во мгле проноситься драконы
Над миром, сгоревшим дотла.
А странный шалашик с ребёнком сидящим,
Смешной и нелепый на вид,
Внезапно убежищем став настоящим,
В последний из дней устоит.
И целым в иное войдёт измеренье
Живых не утративший сил,
Как будто бы хрупкое это творенье
Невидимый благословил.