В оконный узенький проём
Суровый ветер скалится.
Знай, всё, что было не твоё —
Отсохнет и отвалится…

Приятелей фальшивый круг,
Любовь ненастоящая.
И зацветёт весенний луг.
Исчезнут дни пропащие.

И сердце песню запоёт.
Душа заулыбается!
А всё, что было не твоё —
Отсохнет и отвалится!

Скажи спасибо небесам
За сортировку верную.
Здесь каждый выбирает сам —
Быть светом или стервою!

Бог зря уроков не даёт.
Он для тебя старается.
А всё, что было не твоё —
Отсохнет и отвалится.

Пройдёт, отпустит, отболит.
И сердцу суть откроется,
Кто был с тобой, кто делал вид,
И зависть в ком удвоится…

А снег печали заметёт
И скоро всё наладится!
А всё, что было не твоё —
Отсохнет и отвалится.
— Ирина Самарина-Лабиринт
****

Я молчал, потому что забыл слова, нет, не звуки, а их сокровенный смысл, как зимой снег сыпется в рукава, как болят глаза от огней и искр. Как она смеется. Как смотрит вдаль. Как свернется калачиком подле ног. Я забыл, как изящна её печаль, и как сладостен режущий ночь звонок. Когда сотни лет я ищу страстей, я меняю сотни своих личин. Но один звонок — и я рядом с ней, и плевать, что есть миллион причин развернуться, уйти, посылать к чертям, ненавидеть, толкнуть ее в свежий снег. Она смотрит в души моей сгнивший храм, мой родной, всепрощающий человек. Все равно я уйду, чтобы этот миг все сильнее жег меня изнутри. Я всегда представлял нас в обложках книг, я всегда предвкушал, как скажу «прости».
Но однажды она не смогла простить. Я все так же смеялся и шел вабанк. У меня было все, чтобы просто жить — и друзья и женщины и кулак. Жизнь крутилась, все также цвели сады, и меня продолжали любить… Зачем. Ее голос, звучащий из темноты, становился все тише, исчез совсем… Она так же искренне и легко отдала свою душу, смогла отдать. А я просто глупец, что на грани снов не осмелился больше ее держать. Я боготворил и бросал на нож, говорил «люблю», причиняя боль.
Но на поле с пеплом восходит рожь.
Словно не было нас с тобой.
— Хрустальная Марго

**
зимой не хотелось жить, не хотелось спать.
давилась тоскливо скомканной тишиной.
зимой забиралась в сны, как в саму кровать,
ждала, что оттает первым мой телефон,
но не зазвонил.

весной попыталась жить, попыталась есть.
глотала громады льдов, запивая снег.
весной уходила в мысли как будто в лес.
смотрела как сердце вновь начинает бег
и падает вниз.

но к лету настигнет знанье как жить и ждать.
греть пальцами острый металл двух сердец в руке.
но к лету родится звук, обнажив закат,
который растает сотней ночных огней,
пока еще вдалеке.

и осенью я буду жить и любить тебя.
закутаюсь в листья летящие с календарей.
и осенью ты станешь ближе мне во сто крат,
вернувшись из долгой прогулки в страну теней,
ко мне назад.
— Идиотская Рыба

**