— У тебя фамилие какой?
Донимал большого белого попугая с огромным клювом старый серый кот.
— Какой, какой. — Хорохорился и злился какаду. — 
Кукачка меня зовут, а фамилия — Кукачберг. Очень старая фамилия. А будешь издеваться, сейчас за ухо укушу.
Кот радостно засмеялся и замурлыкал от удовольствия. Он был вредным существом, а потом.
Закашлялся и захрипел. Кукачка встревоженно посмотрел на него правым глазом и, слетев с клетки, где он обозревал все владения, сел на пол. Потом подошел к коту и посмотрел тому в глаза.
— Болен я. — Объяснил. Большой старый серый кот. — Похоже, немного мне осталось. Ты уж не вспоминай меня злым словом. Ты ведь мой единственный родственник. И человеку нашему ничего не говори. Он страшно расстроится. А я тихонько под диван уйду. Чтобы никто не видел.
— Ты что такое несёшь? — Возмутился попугай. И от возмущения встряхнулся, раскрыл крылья и схватил кота за правое ухо своим огромным клювом.
— Сейчас вот, как клювну. Больно.
Кот опрокинулся на спину и громко замурлыкал.
Кукочка отпустил его ухо и стал перебирать шерсть на белом кошачьем пузе.
Он помнил его ещё маленьким котёнком, которого мужчина принёс с улицы. И попугай долго привыкал к новому жильцу. Всё пытаясь понять, что это такое? Он то заглядывал ему под хвост, то перебирал на маленькой спинке шерсть, ища там крылья.
А малыш вдруг решил, что вот эта большая белая сильная птица и есть его мама. Он бегал по всей квартире за белым какаду и страшно кричал, когда тот, устав от приставаний котёнка, взлетал на клетку. Стоявшую на столе.
Так что человеку пришлось переставить клетку на пол. Где котёнок и спал всё время, вытеснив оттуда свою попугайскую маму. Он только иногда просыпался и тревожно оглядывался, ища Кукочку. А когда находил того сидящим сверху на клетке, то успокаивался и опять засыпал.
Вечером, когда все уснули, а большой старый кот спал, как всегда, возле его клетки, попугай тревожно ходил по столу.
Он переваливался с лапы на лапу, как маленький пингвинчик и рассуждал сам с собой.
— Никак. Ну, никак. Тихонько бормотал он. Никак не возможно. Я ведь к нему привязался. И что с того, что мне ещё много лет если мой кот уйдёт? С кем я тогда буду разговаривать и о ком заботиться?
И он, остановившись, вспоминал, как они гонялись друг за другом, и он учил маленького котёнка кушать из мисочки, а потом.
Они спали в клетке, прижавшись друг к другу.
— Нет. Никак не возможно. — Решил большой белый какаду и спрыгнул со стола на пол. Потом тихонько подошел к спавшему коту и прижался к нему.
— Я не позволю тебе уйти. — Сказал он тихонько.
Потом ещё сильнее прижался к своему кошачьему родственнику и стал.
Бормотать старинные. Известные только особенно умным попугаям слова. Не напрягайтесь, дамы и господа. Даже, если бы вы могли их услышать, то.
Всё равно не поняли бы ничего. Это был очень старый попугайский язык. Ещё с тех времён, когда птеродактили летали в солнечном небе и магия.
Магия была просто частью жизни.
Утром.
Утром нахохлившийся какаду спал на клетке. Ему было плохо. Он страшно устал, и казалось. Его оперение стало серым. Он так устал, что не мог открыть глаза, поэтому.
Поэтому, когда большой серый кот привстав на задние лапы, осторожно тронул его правой лапкой, он тихонько заворчал.
— Не мешаю. Не мешаю. — Сказал большой серый кот. —  Я тут что сказать-то тебе хотел. Я вчера всякой ерунды наговорил, а сегодня.
Сегодня я себя так хорошо чувствую. Ну просто будто заново родился. Будто мне опять всего два года, и я котёнок, и бегать мне и прыгать так хочется.
Кукочка с трудом приоткрыл правый глаз и внимательно посмотрел на кота. Шерсть у того лоснилась, будто натёртая маслом, а в глазах.
В его глазах опять горели маленькие задорные звёздочки.
— Ну и слава Богу. — Вздохнул какаду.
Он встряхнулся и спрыгнул на пол. Большой кот прижался к нему своей головой, а потом. Толкнул и побежал.
Кукочка вскрикнул и бросился за ним вдогонку.
Весь день они играли и сидели на подоконнике, смотря на улицу, а ночью.
Когда все уснули. Попугай подошел к спящему коту и стал тихонько перебирать шерстинки на его спине. Кот замурлыкал и вытянулся во весь свой рост.
— Десять лет, мой хороший. — Сказал тихонько Кукочка. — Десять лет. Всё, что могу. Всё, что у меня осталось на двоих. По десять на каждого. Вместе жили, вместе и уйдём, когда придёт время. Нечего мне без тебя делать тут.
И он.
Прижавшись к своему котёнку, задремал.

Чтоб вы мне все были живы-здоровы.