Жду Новый год. С бутылкой рома
брожу в запутанных хоромах,
шлю поздравленья в полумраке
любимой преданной собаке.

В холодном зале свечи тают,
на ели радостно мерцают,
собравшись на мою пирушку
раз в год, стеклянные игрушки.

Зажёг камин, чтобы согреться,
уже давно остыло сердце
среди звенящей пустоты,
где в лёд закованы мечты.

Теней дремучих очертанья
ложатся сумрачно, и тайна
подкралась жуткая за дверь,
как за добычей хищный зверь.

Включил торжественного Баха,
коньяк есть от смешного страха,
ведь в праздник, ради баловства,
все ждут чудес и волшебства.

В узорном инее оконца
в огне свечей пылают солнцем,
а в них мороз глядит и злится,
и серебристою лисицей
кружит хвостатая метель,
зарылась ночь в её постель.

Надену праздничную маску,
медвежью шубу и в салазках
с горы помчусь и у ворот
с шампанским встречу Новый год.

Плевать, что мне в подарок — вьюга,
я обниму её, как друга!
Едва подумал, умный пёс
мне тут же валенки принёс.

Под звёзды вышел — нет метели!
В сугробах спрятались ступени,
луна серпом. Смотрю вперед,
а это что?! Во мгле встаёт
в роскошном белом одеяньи
живой Снегурки изваянье,
между ресниц из синих глаз
сверкает голубой алмаз,
горит сапфир в её сережках,
в топазах на груди застёжки,
на голове, как в старину,
корона, что ли? Не пойму.

По снегу в вышитых сапожках
легко и мягко, словно кошка,
хозяйкой на крыльцо ступает,
собака ей хвостом виляет.

Какая гостья! И откуда
явилось сказочное чудо?
Чтобы её не напугать,
решил немного подождать,

потом в свой дом, таясь пробрался,
Амур на лампе улыбался,
стрелой и луком вслед взмахнул
и тут же в мраморе уснул.

Снегурочка стояла в зале,
ладони над огнём дрожали,
с обледенелого плеча
сползала снежная парча.

Её привлёк в свои объятия,
рассыпалось из льдинок платье,
в груди расплавился хрусталь,
снежинок кружевная шаль
слетела с кос, глаза не смеют
открыть призыв, и губы рдеют,
восторг в безумстве озорном
летел и рос, как снежный ком.

Любовь и страсть румянит тело,
в ночи морозной кровь кипела,
ввергает чувственный поток
в пучину северный цветок.

Мне б только сразу не проснуться,
пусть на прощание сомкнутся
ещё уста. Но снова Бог
кого-то шлёт мне на порог.

Часы обратно били: донь-динь,
не полночь за окном, а полдень
и, завернувшись в одеяло,
побрёл к дверям, а там стояла
Снегурочка прошедшей ночи,
серёжки те и те же очи,
в руках был праздничный пакет…
Я ждал её так много лет