У кошки отобрали всех котят…
Теперь такая грусть в её глазищах,
там искорки живой с огнём не сыщешь:
немой укор с желанием — хотя б одним глазком увидеть малых крох,
которых и на треть не наласкала…
От жалобного «мяу» плачут скалы
бесчувственных высоток, стынет кровь,
струящаяся в недрах синих жил,
упрятанной в меха, теплоцентрали…
Но люди шли, и боль не замечали,
штурмуя дряхлым лифтом этажи…

А где-то наверху кошачий бог
развязывал мешок до нитки мокрый,
… показать весь текст …

Ты разрушил, смеясь, свой искусственный мир, а теперь разрыдался над грудой развалин…
Обернись, ощути, разгляди хоть на миг, где пошла твоя жизнь под откос, и сама ли? Отдышись, разожми побелевший кулак, выбрось смятые клочья от перьев Жар-птицы — той, которую сам упустил (ой, дура-а-ак…), не способный нисколько отважно влюбиться.
Вспомни случай, когда беззаботным щенком совершил свою первую сытую подлость, и скулившую совесть отбросил щелчком из души, и оставил там чёрную полость. А у чёрный дыры — чёрный глянцевый спектр, преломляющий самые мощные призмы. Мальчик вырос, трусливою злостью воспет, и своим среди злобной трусливости признан.
Вот откуда растут всех несчастий рога (отражение в зеркале чуть козлоного). Как же больно принять, что твой мир — суррогат с заменителем чувств, «идентичных во многом…»
И теперь ты стоишь над шипящей золой, поливая обломки иллюзий слезами…

Бог с укором качает тебе головой, выводя жирный «Неуд» за жизнь как экзамен.

Питайся солнечным нектаром,
Скачи на пряный запах прерий
Тропой свободного кентавра,
Покуда путь земной не прерван.

Но даже после следуй выше
И хоть копыта сбей до крови —
Сумей на небе звёздном высечь
Свой к цели устремлённый профиль.