покидая подъезд, понимаешь — тебе каюк,
не помогут ни Сирин, ни Турул, ни Гамаюн.
под ногтями — иголки, меж рёбер — пехотный штык.
я — один из надравшихся в хлам корабельных юнг,
что дрейфуют сквозь бури к истокам своей мечты.
мне вдохнуть бы свободы, да только не даст вожжа.
я, бесспорно, лишь нытик, который позорит жанр,
ведь пишу сплошь о грустном, а можно ли о другом —
там, где будни, от коих тебя — то в озноб, то в жар,
там, где девушки, что заменили тебе Богов,
и что бросили после — всё просят не накалять,
позабыв, как ты много дурацких своих каляк
посвятил им, строча по тетрадям — за рядом ряд
бестолковые строки о «вечной любви», аля; —
«я с тобой — хоть под дуло, хоть в карцер, хоть за моря»,
позабыв, как ты гладил их руки, как с ними спал.
наши нравы, мораль и устои — сплошная паль,
а собой можно стать только в тысячах кутежей.
…покидая подъезд, понимаешь, что твой запал
бесполезен, поскольку здесь
всё сожжено уже.