Так, может, и мне перекраситься в рыжую
И стать как она, твоя новая боль?
Я буду в строю, я уверенно выживу,
И этот каприз мне прости и позволь.
Я выйду в окно, если в дверь не положено,
Как вылетел ты из недель и часов.
Любовь, словно штрудель с ванильным мороженым,
Засохнет, истает… Отмоется всё.
Шуршание памяти ночью не радует,
И самые сладкие прерваны сны…
Проснуться с надеждой на новую радугу,
Боюсь, не придётся до самой весны.
А снег — он такой, он поёт колыбельные,
Баюкая девочек вплоть до седин.
И снова кровати и души раздельные,
И я с этой стужей один на один.