Через месяц бойцы радиотехнической батареи работали на новом объекте — подготовке к строительству ангара для зенитных ракет с ядерными боеголовками, которые планировалось привезти в дивизион через год-два. Место было выбрано в восточном участке леса, покрывавшего значительную часть территории дивизиона. День был тёплый, даже жаркий, все разделись до пояса, но всё же прилично вспотели, копая траншею.

— Перекур, мужики! — скомандовал младший сержант Быстров, и все с удовольствием бросили лопаты и вытащили сигареты, рассаживаясь на поваленные осины.

— Слышали, у Сакалаускаса подозрение на дизентерию, Корякова его в полк повезла, в изолятор, — сказал кряжистый Асадула Нурматов.

— И чего она в Куркуле нашла? — удивился стройный, симпатичный Володя Тараканов. — Ведь он — просто пенёк! А жена его, фельдшерица — такая женщина! И душевная, и лицо приятное, и фигура…

— Да уж! Фигура у неё — что надо! Я на той неделе баню топил, и, когда женщины мылись, в щёлку заглянул, — поделился невысокий, шустрый Аимбетов. — Она разделась, мочалку с мылом держит и с Долгополовой разговаривает. Та спиной к двери, одетая, а Корякова — голая, и лицом ко мне. Фигура — зашибись!

— А грудь какая? — с загоревшимися глазами прoизнёс Амиран Зангурашвили.

— Красивая, высокая грудь, как у девушки, хоть ихнему Вадьке восемь лет.

— А Вадька точно как отец, такой же вредный, тоже куркуль будет, — вставил Нурматов.

— Черти б этого куркуля побрали! — махнул рукой Тараканов. — Как он на снабжение перешёл — мяса по чуть-чуть стало. И вообще, порции при Николаеве побольше были…

— Знаете, мужики, — сказал Быстров, — не верю я, что фельдшерица не в курсе, что её муж ворует. Муж и жена — одна сатана. С нами-то она вроде душевная — медик, ей положено, а что он мясо тащит — она только рада.

— А пшеном казённым небось кур кормят, — поддержал Аимбетов.

— Куры-то у них знатные! Крупные, холёные, вкусные, наверное, — мечтательно произнёс Тараканов.

— Между прочим, — глаза у Зангурашвили опять загорелись, — Коряков сегодня поехал на весь день в Технический дивизион. Вадьку они на лето к бабке отправили, а Корякова из полка рано не вернётся…

— Омельченко может прийти, проверить как мы работаем, — с сожалением сказал Быстров.

— Не придёт! — возразил Тараканов. — Ему же сегодня капитана присвоили, они обмывают, я слышал, как он Куренкова, Ухова и Смирнова приглашал!

— А уж как я на костре кур зажарю — пальчики оближете! — пообещал Зангурашвили.

— Виталька, разреши! — не по-уставному обратился к сержанту Тараканов. — Мы с Аимбетовым через лес пробежим, тут недалеко, минут за двадцать обернёмся. А у него участок ближний к лесу, никто нас не увидит!

Все выжидательно уставились на младшего сержанта.

— Ладно! — решился наконец Быстров. — Тараканов и Аимбетов — шустро, одна нога там, другая здесь. Полчаса на всё. Выберите двух кур, пожирнее. А остальные — за лопаты. И копать будем как надо, чтобы незаметно было, что кто-то отсутствовал!

Продолжение следует