А ты помнишь, совсем недавно, мы с тобой слушали, как дышит тёплый вечер. Как уютно падали капли дождя, мягко шлёпая по траве и разбрызгивая маленькие молекулы жизни, миллионы новых судеб в самых немыслимых воплощениях. Наша огромная вселенная, поглотившая чернозёмом всё бесконечно малое, чтобы потом самой раствориться в невероятном просторе нескончаемых вопросов, на которые отвечать совсем не обязательно. Мы ещё тогда решили, что не будем стариться, души ведь не стареют, а две души, которые любят, могут жить вечно… ведь это правда?

Почему ты молчишь? Нет, не может быть, что прошло много лет. Это было вчера… Этот уютный вечер, наполненный теплом и тобой… и мы, снова молодые, и капли дождя, и бесконечная вселенная,. и это будет повторяться снова и снова,… потому что души не умирают, они могут жить вечно…

Она его любила.
За то, что он был в её жизни. Даже когда его не было рядом, она знала, он здесь, в её сердце.
Она любила все его слабости, шероховатость характера, грубость мужской натуры, неуклюжие признания в любви, свойственную невнимательность, которую он оправдывал вечной загруженностью работой.
Он был её мужчиной, опорой их маленькой вселенной, которую они создали словно боги, вдохновлённые собственным примером всепоглощающей любви.
Она его любила.
Готова была приревновать даже к самой смерти, понимая, что когда та придёт, она будет бессильна что-либо сделать. И ненавидела костлявую так же сильно, как любила, беспредельно, безоглядно, до конца…

…Сегодня смотрел в глаза внучке… Я никогда не видел такие чистые глаза. Такие глубокие, откровенные, ничего не скрывающие. Чушь, когда говорят, что у всех детей глаза голубые. Они разные, но они чистые, как глубокий родник, поэтому и кажутся голубыми…