Через несколько дней все уже научились валить деревья, вырубать шпалы, обрубать сучья и укладывать звенья лежнёвки. От ежедневного махания топором по десять часов ладони покрылись твёрдыми мозолями. Все уставали от тяжёлой работы и с нетерпением ждали воскресенья.

— Завтра у нас выходной, — сказал командир на утреннем построении в субботу, — поэтому подъём на час позже.
По линейке выстроившихся студентов пронёсся разочарованный вздох тех, кто собирался спать «до упора».

В субботу работали как обычно, но по пути с работы в автобусе пели в основном весёлые песни, предвкушая воскресный отдых.

В воскресенье утрoм командир предупредил, что в десять часов будет опять построение.
— Оденьтесь не по-рабочему, но попроще, — предупредил он.
— Что, и в воскресенье вкалывать? — возмущённо воскликнул Женька Малинин. Но командир только усмехнулся.
В десять часов, когда все построились, из школы вышли несколько крепких парней в банданах на головах и платках, закрывающих нижнюю часть лица, как у ковбоев.
— Ну что, салаги, — пробасил один из них, — будем посвящать вас в строители!
По голосу Сергей узнал комиссара отряда, Гену Маркова.

— Направо! — скомандовал комиссар. — Бегом! — и все побежали по дороге, ведущей в лес.
— Группа, стой! — рявкнул комиссар, когда первые бегущие поравнялись с деревoм с большим горизонтальным суком. Рядом лежало бревно. — Парням подтянуться десять раз, девушкам — десять отжиманий от бревна.

Все начали поочерёдно подтягиваться и отжиматься. Тут же последовала новая команда:
— Кто закончил упражнения — бегом по этой тропе.

Сергей подтянулся одним из первых и побежал по лесной тропе. Скрывшись из виду, он перешёл на шаг.
— Бегом! — раздалось вдруг прямо над головой и сверху на него посыпалась древесная труха. От неожиданности Кузнецов подпрыгнул и пробежал несколько шагов, затем оглянулся. В развилке дерева сидел человек в маске из бересты, рядом висело ведро, очевидно, с трухой.

Тропа вывела на поляну, на которой стоял большой, длинный стог сена, перед ним стоял парень в банданe и платкe.
— Ползи, — скомандовал он, указывая под стог. Сергей встал на четвереньки и с опаской полез в узкое тёмное пространство.
Под стогом была полная темнота, сено неприятно щекотало и покалывало лицо и руки, лезло за шиворот. Сергей полз, наверное, минуты две, но они показались ему очень долгими. Наконец впереди замаячил свет, он вылез из-под стога, щурясь от яркого солнцa, и встал на ноги.

— Хорошо, — похвалил его очередной «ковбой» и мазнул кистью с синей гуашью по лбу. — Беги по этой тропе до дороги, потом — налево.

Дорога привела к школе. На площадке для построений уже стояли несколько ребят с синими полосами на лбу и девушек — с красными. Сергей подошёл к ним.
— Устроили тропу ужасов! Как я под этим стогом от страха не умерла — не знаю! — возмущалась Света Одинцова, вытаскивая из-за шиворота сено.
— А я очень перепугалась, когда сверху вдруг крикнули, да ещё и дрянь какую-то посыпали, — делилась Люда Климова, отряхивая волосы.
Парни посмеивались и курили, но чувствовалось, что и им было во время испытания неуютно.

Постепенно подтянулся весь отряд. Командир скомандовал построение, на середину вышел комиссар, уже без платка на лице.
— Поздравляю! — сказал он. — Bы все с честью выдержали испытания и можете считаться настоящими бойцами стройотряда. Начиная с этого дня, у нас есть свой флаг, который мы будем поднимать каждое утро. Смир-р-но! Поднять флаг!

Бригадир первой бригады Володя Дзагаев подошёл к флагштоку и потянул за верёвку. Вверх взвилось голубое полотнище, на котором был изображён символ Ленинграда — кораблик на шпиле Адмиралтейства, а рядом, чуть ниже — рукa с топором.

— Ура! — закричали все.

— Вольно, разойдись! — скомандовал Марков, все схватили полотенца и побежали на озеро, отмываться от гуаши, сена и древесной трухи.

Продолжение следует