Проснутся они, а на улице — снег.
К ним в двери стучится, гляди, человек.
Он с виду — славянин, но скромно одет.
На вид ему тридцать иль больше чуть лет.

Он поступью тихой шел к дому тому —
Шел с миссией, ясной ему одному.
— Кого же там черт в эту рань то принес?
— Откройте мне, братья! Я друг ваш, Христос.

— Христос?! Да ты брешешь! Не знаем Христа!
— И ваша дорога темна неспроста.
— Сын Божий не дружит с такими, как мы.
— Пришел исцелить вас от новой чумы.

— Нам нет исцеления, прощения нам нет.
Две тысячи лет лишь молчание в ответ!
— Две тысячи лет мы все слышали вас,
На Землю вернулись в отчаянный час.

— Ты видишь там крест? Заколочена дверь!
— Откройте, прошу — ради ваших детей.
— Что сделаешь с ними — ты их исцелишь?
Зачем ты так смотришь и странно молчишь?

— Со мною родятся вновь дети опять.
На крыльях помчимся, чтоб вечность познать!
— На крыльях? Где оны? А ну, покажи!
Да ладно, входи уж давай, не дрожи.

— Спасибо вам, братья, за ту доброту.
Я скоро ко всем вам, поверьте, приду.
Я помню о вас, я совсем не забыл.
Сквозь бурю я шел и остался без сил.

— Вот дети. Ты видишь, душою больны?
— Вы сеяли в них семена Сатаны.
— Найти не смогли мы здесь правильный путь.
— Я всех пробужу, не желавших уснуть.

— Жена, посмотри же, как светится он!
— Отступит чума и развеется сон.
— Спасибо тебе, что дитя наше спас!
— Я снова вернусь к вам в назначенный час.

Свой путь проходил я от вас вдалеке,
По царству Харона на вечной реке.
Не бойтесь, прошу вас. Зажгите свечу.
Я в двери к живым скоро всем постучу…