Когда уходит Значимый Другой —
с кем мы единым были организмом —
я в свою очередь мигрирую в запой,
не пользуя других защитных механизмов.
Затем, жуя ксилит и карбамид,
обняв свою увесистую печень,
я интеллектуализирую конфликт,
банально заключив, что время лечит,
что ею движет автоэротизм,
стервозность, ПМС и зависть к члену,
что виноват во всем капитализм,
назначивший всему на свете цену.
Со временем я вытесню ее в Ид, в ад, в Аид, в глубины подсознанья,
забуду имя, выкину белье,
но только снов своих боюсь заранье.
Я снова стоек, словно полимер,
и в пятнах Роршаха я слышу зов свершений.
Я выжил, я спокоен, я пример
теории объектных отношений.