Так сказала сестра…
Еще одна история — не обо мне, но от первого лица.
Валерий был моим двоюродным братом. Мы погодки, поэтому дружили и всегда находили кучу общих интересов. Но однажды Валера погиб. Ушел из дома и не вернулся, а утром следующего дня его нашли в парке с пробитой головой. Сказали, смерть была мгновенной, шансов выжить не было. Позже выяснилось, что братишка случайно оказался участником уличной драки… Впрочем, какое это теперь имеет значение! Ведь Валерку, нашего милого, доброго, замечательного Валерку уже не вернуть. Ему было всего девятнадцать…
Узнав о гибели брата, я примчалась к тете Жене, его маме. Та от горя была едва в сознании. Сидела, уставившись остекленевшими глазами на Валерину фотографию, и почти ничего не говорила. Но ближе к вечеру вдруг, неожиданно, произнесла страшные слова:
— Я знала, что он умрет.
— Как так? — я бросилась к тетке. — Что ты говоришь, тетя Женя?
Рассказ, который последовал за моим вопросом, даже сейчас с трудом укладывается у меня в голове… «В семье нас было двое — две сестры. Я младшая, Нина — старшая. Мы были совсем не похожи. Нина — черноволосая красавица, вся в маму, я же копия отца: круглолицая, полноватая, какая-то неуклюжая. Сестра занималась бальными танцами, меня, плюшку, в студию не взяли. И даже училась Нина лучше меня. Конечно же, я завидовала сестрице всей своей детской душой. Ябедничала на нее родителям, сочиняя всевозможные небылицы, портила ее вещи… Словом, чего только, дурочка малолетняя, не придумывала!
Родители работали на фабрике в сменах, и мы с Ниной частенько оставались одни на ночь. Так случилось и в тот раз. Мне было тогда восемь лет, Нине — десять. Мы прибежали из школы, побросали портфели и отправились в лес за грибами — благо, жили на самой окраине города и лес находился буквально через дорогу. Пока шли, очень сильно поссорились, поэтому по лесу бродили молча, я впереди, Нина — немного сзади.
Вдруг я услышала позади себя крик сестры. Обернулась и увидела, что Нина лежит на земле и, кажется, не может подняться. Как выяснилось, она случайно наступила в какую-то ямку, и теперь нога болит так сильно, что не получается встать. Нина просила помочь ей добраться до дома.
Не знаю, что на меня нашло в ту секунду. Я была зла на сестру, еще не остыла обида от недавней ссоры. В какой-то момент мне показалось, что Нина просто притворяется, дабы еще больше рассердить меня. „Хватит придуриваться! — крикнула я ей. — Надо будет, сама придешь!“. Сказав так, я гордо развернулась и ушла домой.
Настал вечер, дело близилось к ночи. Нина дома так и не появилась. Поначалу я думала, что сестренка просто вредничает и отсиживается где-нибудь у подружек, но вскоре начала беспокоиться. Почти всю ночь проторчала у окна, пока с работы не вернулись родители и не устроили настоящий переполох по поводу отсутствия старшей дочки. Нину вскоре нашли. В лесу. Мертвую. Как выяснилось, она действительно сломала ногу, не смогла самостоятельно подняться и замерзла той холодной осенней ночью. Отыскали ее на приличном расстоянии от того места, где я бросила ее. Должно быть, она пыталась ползти, да, видимо, не сориентировалась, в какую сторону двигаться, и оказалась еще глубже в лесной чаще. Страшно даже представить, что пережила моя бедная сестричка…
Я так и не смогла признаться, что тогда оставила Нину одну. Сказала, что мы поссорились, она убежала в лес, и с тех пор мы не виделись. Но мысль, что я стала виновницей смерти родной сестры, мучает меня до сих пор…»
— И что? — не выдержала я. — Да, это ужасно, гадко, чудовищно… Но при чем же здесь Валера?
Тетя Женя тяжело вздохнула. «Подожди, — сказала она, — это еще не конец истории. Несмотря на мои постоянные угрызения совести, Нина почему-то ни разу не снилась мне. Но однажды — мне тогда было семнадцать — все же приснилась. Мы с ней шли по какой-то дороге и молчали. Она не была похожа на себя десятилетнюю, выглядела вполне взрослой девушкой, но во сне я точно знала — это моя Нина. Первой заговорила я:
— Нин… Прости меня… Я не хотела… Не знала…
— Да я тебя давно простила, — оборвала меня сестра, — судьба тебя и так уж наказала. Детьми наказала.
— Детьми? Какими детьми?
— Твоими. Которые будут. Ты ведь, Женя, через три года замуж выйдешь, родишь дочь, потом сына. Сын твой умрет в девятнадцать лет. Не сам, помогут. И дочь тоже умрет, но позже — на тридцать пятом году…
— Нина! Ниночка! — я уже почти плакала. — Не надо так со мной, прошу тебя!
— Это не я… Судьба у тебя такая… Я тут бессильна.
После этих слов я проснулась. На глазах были слезы… Прошло два года. Взросление пошло мне на пользу: я вытянулась, стала довольно-таки стройной, похорошела. В студенческой компании познакомилась с твоим дядей, а еще через год вышла за него замуж. Родила дочь Юленьку, затем Валерку… О словах сестры не забывала ни на секунду, но старалась гнать от себя мысли о них. Убеждала себя, что это был всего лишь сон, и все будет хорошо. Тем более, Валера рос красивым и здоровым, занимался спортом и не общался ни с какими сомнительными людьми. Ну, что может случиться с таким парнем… Случилось. Валерка погиб через три недели после своего девятнадцатилетия…».
…Со дня смерти Валеры прошло уже два года. Его сестре Юле сейчас двадцать шесть. А тетя Женя живет в постоянном страхе от мысли, что и с дочерью все случится так, как сказала ее сестра…