От Прибалтики и прямо, до пролива Лаперуза,
Чтоб известности оттяпать и по свету гнать понты.
Меж собою стали спорить люди бывшего Союза,
На каких таких деревьях, зреют лучшие плоды?

Хоть старались и таили этот спор от «злого» мира,
Но в Австралии далёкой, недалёкой на словах.
Всё прознали и вспотели, и прогнали по эфиру,
Что Высоцкий был бушменом, а у прочих дело швах.

В Тель Авиве заявили: «Даже если, он не Бродский,
Может вы нашли бушмена, говорящем на иврит?!
Он любил форшмак с мацою и с фамилией Высоцкий,
Ни какой нибудь китаец, очень может быть аид»!

Но в Китае не согласны, не согласны в Гуандуне,
Кто писал про хунвейбинов и конечно про Пекин?
Был достаточно раскосым и любил Мао Цзе Дуна,
Даже, Деню Сяо Пина, он такой у нас один!

А в Москве и Петербурге, ведмедями зарычали,
И набычившись всемерно, на китайцев и других.
Заявили громогласно: «Вы чё, наглость потеряли?!
А Высоцкий точно русский, он из наших, из своих»!

Депутаты Украины в рукопашной бились дважды,
«Сват» поэта дрался с «кумом», учинили произвол.
Чтобы имя «москалякам» не досталося однажды,
Даже если «москаляка», от рождения «хохол»!

Мы устроим харакири, пригрозили всем якудзи,
Нам и сакура не в радость, потеряли мы покой.
Этот бард из самураев, и саке любил, и Фудзи,
По татами, как японец завсегда ходил босой!

Англичане — «джентльмены», не чураются халявы,
Накупили окуляров, каждый сыщик был мастак.
А поляки заявили: «Пшеж, Высоцкий из Варшавы,
Пшеж, поляки это шляхта, это вам не просто так»!

Разозлилися французы, памятуя о престиже:
«Бард был нашим, а иначе затаскаем по судам»!
И пропели дружно песню, про Париж и пасатижи,
С обещанием сусала потревожить господам.

Мироедам в Вашингтоне не до глупого престижа.
Им престиж не интересен, денег думали срубить.
Их заглавная программа, что придумали они же,
Прочих всех в Гуантанамах перевешать и убить!

Ожила душа в брахмане, — резолюция индусов.
А посмевший возмутиться, воплотится в баобаб!
Лили слёзы распевая: «Бхай бхай дружба Хинди Руси.».
И брахман, напившись водки, загонял в округе баб.

Все без устали искали древо жизни, группу крови.
В небоскрёбах Абу Даби не забыли чердаки.
Погружались в океаны, невзирая на здоровье,
Так глубОко, что такого, не желали им враги.

В ожидании народы проявляли нетерпенье,
Как масаи со свистками танцевали нагишом.
А в ООНе и Юнеско заявили: «Вне сомненья,
Уважаемый Высоцкий, был примерным Ингушом»!