— Владимир Иванович, это я. — Эля вошла в кабинет. Тихо, как кошка прошла к столу и присела на край стула. Сама не понимала, чего она так ждёт от этого человека, но почему-то в глаза ему всматривалась.

— Здравствуйте, Элеонора Борисовна.

— Так официально. — Ухмыльнулась она и тут же притихла под суровым взглядом.

— Думаю, ничего нового я вам не скажу, вы и сами всё понимаете. Вы себя запустили. Я так понимаю, препараты, выписанные мной, не принимали.

— Принимала, но не все. От некоторых очень спать хотелось. Пришлось отказаться. — Честно призналась она.

— Ну, да, ну, да. Я так и понял. Я так понимаю, вы в стационар к нам ложитесь?

— Наверно…

— Я распоряжусь, чтобы палату выделили.

— А сколько у меня времени?

— Времени для чего? — Врач склонился прямо над ней и смотрел в глаза, наверно удивился.

— Я пока могу терпеть боль… я могу ещё побыть дома?

— Я против! — Он сверкнул глазами так, что мурашки по коже пробежали.

— Вы же знаете, я не могу здесь…

— Я вас не заставляю. — Его взгляд смягчился. — Но думаю, неделя, — снова взглянул на снимки, — может, дней десять, у вас есть.

— Спасибо.

— Вы зайдёте в детские палаты?

— Владимир Иванович… у меня нет сил.

Доктор понимающе кивнул, да и сам не знал, зачем спросил об этом, Эля и так всегда своё свободное время проводила в центре, только последние месяцы не могла сюда приходить, боялась.

— Эля, подождите, ваш отец просил передать документы. Вот. — Врач протянул стопку бумаг. — Это по благотворительному фонду, он сказал вам передать.

— Да.

Эля сникла. Всё понимала, но признавать отказывалась, она просто не могла сказать самой себе, что это конец. Только от врача отвернулась, глаза закрыла, чтобы моргнуть, а слёзы прямо брызнули. Она так и стояла, не шевелилась, пыталась с дыханием своим справиться, но ничего не выходило. За ручку потянула и вперёд двинулась, даже не сразу поняла, почему пройти не может, за пеленой слёз не сразу мужской силуэт разглядела, в грудь его упёрлась, а потом голову вверх вскинула, но так ничего и не поняла…