Место для рекламы

От любви до ненависти: громкие ссоры писателей

Вести себя как уличная шпана могут и вполне интеллигентные люди с хорошим образованием и отменными манерами, дай только повод. Мы решили вспомнить, кто из писателей ссорился со своими собратьями по перу и к чему это приводило. Истории нашлись весьма занятные!

Иван Тургенев и Лев Толстой: спор о воспитании

Знаменитая ссора двух писателей едва не закончилась дуэлью, а может быть и закончилась, только это осталось тайной бывших друзей. Надо сказать, что повод для столь сильной размолвки был ничтожным: во время одного из визитов Ивана Тургенева и Льва Толстого в имение Афанасия Фета, будущий автор «Войны и мира» высказал свое мнение поводу воспитания дочери Ивана Сергеевича.

— Разряженная девушка, держащая на коленях грязные и зловонные лохмотья, играет неискреннюю, театральную сцену, — заявил Толстой в ответ на рассказ друга о том, что английская гувернантка заставляет Полину-Пелагею чинить одежду нищих.

Такого оскорбления Тургенев, который к тому же был и старше Толстого аж на 10 лет, стерпеть не смог. Между бывшими приятелями завязалась гневная переписка, в которой и был озвучен вызов на дуэль. К счастью, обошлось без крови, но вслед за этим последовал семнадцатилетний бойкот.

Судя по письмам Тургенева, все эти годы он внимательно следил за творчеством младшего коллеги, но шаг навстречу сделал все-таки Толстой. «По своему теперешнему религиозному настроению», — вспоминал Афанасий Фет, — «…он признает, что смиряющийся человек не должен иметь врагов, и в этом смысле написал Тургеневу».

Иван Гончаров и Иван Тургенев: плагиат

Не только Лев Толстой, и сам обладавший вздорным характером, умудрился поссориться с Тургеневым. Флегматичный Иван Гончаров, взявший «Записки охотника» в кругосветное путешествие на фрегате «Паллада», также не нашел общего языка с автором сборника.

Скандал 1860 года был, пожалуй, первым в России громким делом о плагиате. Гончаров обвинил Тургенева в том, что последний украл у него идею будущего романа. Дело в том, что Иван Александрович открыл коллеге по перу замысел произведения, которое только собирался написать. Каково же было его удивление, когда в «Дворянском гнезде», а позже и в повести «Накануне» он узнал собственных героев.

После знакомства с историей Лизы Калитиной Гончаров лишь тонко намекнул на заимствования:

«Как в человеке ценю в Вас одну благородную черту: это то радушие и снисходительное, пристальное внимание, с которым Вы выслушиваете сочинения других и, между прочим, недавно выслушали и расхвалили мой ничтожный отрывок все из того же романа, который был Вам рассказан уже давно в программе».

Однако позже автор «Обломова» потребовал удалить некоторые сцены из «Дворянского гнезда». Чашу терпения мнительного Гончарова переполнил выход повести «Накануне». Усмотрев плагиат и тут, он призвал своего друга-соперника к публичному ответу. Члены «третейского суда» — Павел Анненков, Александр Дружинин, Степан Дудышкин и Александр Никитенко — обвинения в плагиате отвергли, но этот эпизод навсегда рассорил двух знаменитых писателей.

Максимилиан Волошин и Николай Гумилёв: неразделенная любовь

Ссору Максимилиана Волошина и Николая Гумилёва часто подают как забавное недоразумение. Мол Гумилёв влюбился в литературную мистификацию — испанку Черубину де Габриак, и, не добившись от Волошина знакомства с ней, вызвал несчастного на дуэль.

На самом деле эта история имеет более глубокие корни. Гумилёв и Волошин были увлечены молодой поэтессой Елизаветой Дмитриевой, которая, при поддержке Максимилиана Александровича, и придумала загадочную Черубину — религиозную красавицу с непростой судьбой, живущую в уединении. Под испанским псевдонимом стихи Дмитриевой публиковались в журнале «Аполлон». Они сразу очаровали публику, которая мечтала увидеть таинственную незнакомку. Успех был недолгим: Дмитриеву разоблачили в 1910-м, через год после дебюта, что стало серьезным ударом для молодой поэтессы.

История разоблачения разбередила и старые сердечные раны Гумилёва. Поэт снова предложил Дмитриевой руку и сердце, снова получил отказ, наговорил глупостей и поссорился с Волошиным, пытавшимся, видимо, заступиться за Елизавету Дмитриеву. Осенью 1910 года состоялась дуэль, которая, к счастью, обошлась без жертв.

Сергей Есенин и Борис Пастернак: творческие разногласия

О драке Сергея Есенина и Бориса Пастернака в редакции журнала «Красная новь» любители литературных сплетен вспоминают часто. Но мало кто говорит о том, что драка была не одна. Современники поэтов рассказывают о том, что знаменитые авторы не любили друг друга настолько, что несколько раз доходили до рукоприкладства. Впервые это произошло в кафе «Домино». Никто так и не понял, почему молодые люди вдруг озлобились настолько, что готовы были броситься друг на друга, по одной из версий, Есенину страшно не нравились стихи Пастернака. Тогда ситуацию спас молодой поэт Матвей Ройзман. К сожалению, в «Красной нови» дипломатичного Ройзмана не было, и это дало повод Валентину Катаеву красочно описать драку:

«Королевич (Есенин) совсем по-деревенски одной рукой держал интеллигентного мулата (Пастернака) за грудки, а другой пытался дать ему в ухо, в то время как мулат — по ходячему выражению тех лет, похожий одновременно и на араба, и на его лошадь, — с пылающим лицом, в развевающемся пиджаке с оторванными пуговицами с интеллигентной неумелостью ловчился ткнуть королевича кулаком в скулу, что ему никак не удавалось».

Осип Мандельштам и Алексей Толстой: честь женщины

Любовь Осипа и Надежды Мандельштам была предметом зависти и восхищения современников. Оскорбление Надежды Яковлевны приравнивалось к личному оскорблению Мандельштама.

Однажды в дом поэта пришел писатель Сергей Бородин, которому Осип Эмильевич задолжал денег. Самого Мандельштама он не застал и выместил гнев на его жене, все более и более повышая голос. Поэт вернулся в самый разгар ссоры и, надо отдать должное, для начала потребовал, чтобы Бородин покинул их квартиру. Тот отказался, и между двумя уважаемыми людьми завязалась драка. Этот инцидент имел тяжелые для Мандельштама последствия.

В доме Герцена был устроен товарищеский суд над авторами. На «заседании» Мандельштам заявил, что если «судьи» не покарают Бородина, то он будет считать их такими же обидчиками его жены. Судьи, во главе с Алексеем Толстым, не обратили на это внимания и признали виновными обоих. Толстой еще и пошутил, показав тем самым, что считает эпизод незначительным. Но не тут-то было, Мандельштам затаил обиду. Встретив через какое-то время Толстого в бухгалтерии Издательства писателей, он отвесил председателю суда пощечину.

«Мандельштам, увидев Толстого, пошел к нему с протянутой рукой; намерения его были так неясны, что Толстой даже не отстранился. Мандельштам, дотянувшись до него, шлепнул слегка, будто потрепал его, по щеке и произнес в своей патетической манере: «Я наказал палача, выдавшего ордер на избиение моей жены», — вспоминает писательница Елена Тагер.

Толстой, в свою очередь, поклялся убрать Мандельштама с литературного Олимпа, что и сделал.

Ругались и ссорились они не менее вдохновенно, чем творили. Поразительно, но в результате человечество только выигрывало! Потому что финал ссор двух талантов — не фингал под глазом, а сочиненный в пику визави очередной шедевр на все времена.
Достоевский: «Тургенев сделался немцем из русского писателя!»

Трудно было представить более не похожих друг на друга молодых людей: мнительный, какой-то мятый, погруженный в себя Федор Достоевский и холеный, уже добившийся признания Иван Тургенев.

Объявленный Белинским гением, будущий автор «Преступления и наказания» показался литературной тусовке, и небезосновательно, хвастуном. Ехидный Тургенев подбил Некрасова на пару сочинить обидную эпиграмму: «Рыцарь горестной фигуры! / Достоевский, юный пыщ, / На носу литературы / Ты вскочил, как яркий прыщ».

Достоевский страшно переживал. Но обиду сумел забыть. А через 20 лет после знакомства, проигравшись в казино в Висбадене, автор «Игрока» робко попросил у него денег: «Мне и гадко и стыдно беспокоить Вас… Обращаюсь к Вам как человек к человеку и прошу у Вас 100 (сто) талеров. На душе скверно (я думал, будет сквернее), а главное, стыдно Вас беспокоить; но когда тонешь, что делать».

Сумма для Тургенева плевая, однако Иван Сергеевич прислал только половину. К слову, Достоевский отдал долг только через 11 лет…

Взаимное неприятие копилось годами. Тургенев подолгу жил за границей и ставил в пример тамошний образ жизни. Пламенному патриоту Достоевскому чудилось в этом пренебрежение Родиной.

«Тургенев сделался немцем из русского писателя, — вот по чему познается дрянной человек», — горячился Федор Михайлович в письме другу, поэту Аполлону Майкову. Достоевский даже посоветовал Тургеневу купить телескоп, чтобы через него смотреть на далекую от него Россию.

Даже смерть Достоевского не заставила Тургенева забыть былое — он сравнивал ушедшего с маркизом де Садом, распространяя беспочвенные слухи о якобы неприличной личной жизни писателя.

И все-таки спустя годы биографы сошлись во мнении: какими бы репликами ни обменивались Достоевский и Тургенев, они прекрасно понимали масштаб таланта друг друга.

Есенин и Маяковский: батл двух поэтов

С первого взгляда Есенин категорически не понравился Маяковскому: «Я его встретил в лаптях и в рубахе с какими-то вышивками крестиками. Это было в одной из хороших ленинградских квартир. Он мне показался опереточным, бутафорским. Есенин отвечал мне голосом таким, каким заговорило бы, должно быть, ожившее лампадное масло». Футуриста Маяковского, горячего сторонника прогресса, смешило преклонение перед березками рязанского имажиниста.

Как-то раз в стихотворении «Юбилейное» Маяковский обозвал Есенина «коровою в перчатках лаечных». Тот обижался как дитя и искал, искал любой возможности насолить обидчику.

«Маяковского он не любил и рвал его книги, если находил в своем доме», — вспоминал писатель Виктор Шкловский. Но стихи противника читал, чтобы бросить потом: «Мать честная! До чего бездарны поэмы Маяковского об Америке!»

Не дурак выпить и подраться, Есенин не лез к Маяковскому с кулаками. Наоборот, его тянуло к этому большому, громкому, уверенному в себе человеку. Дрался до крови и пил он с Борисом Пастернаком, уговаривая того помирить его с Маяковским. А потом сорвался и выдал в стихотворении «На Кавказе»: «Мне мил стихов российский жар. / Есть Маяковский, есть и кроме, / Но он, их главный штабс-маляр, / Поет о пробках в Моссельпроме» (Маяковский, напомним, писал рекламные стихи для «Окон РОСТА» — Есенин считал это недостойной поэта забавой).

Зато страна успела насладиться знаменитыми литературными диспутами. На поединки Маяковского и Есенина собиралась вся Москва и весь Ленинград — как будто они были, скажем, боксеры. Импровизируя на ходу, они доказывали правоту своей позиции и смехотворность взглядов соперника. Это были битвы — батлы, совсем как у современных рэперов.

Все знали, что эти двое — чуть ли не враги. Но однажды в редакции «Нового мира» Маяковский на все лады… хвалил стихи Есенина. И попросил присутствующих: «Смотрите, Есенину ни слова о том, что я говорил».

После самоубийства Есенина Маяковский написал: «В этой жизни помереть не трудно. / Сделать жизнь значительно трудней», что высмеивало есенинское «В этой жизни умирать не ново, /Но и жить, конечно, не новей». Тогда Маяковский есенинский способ решения проблем отверг.

Но через четыре года он и сам выбрал суицид. Впрочем, и сегодня еще идут споры: многие исследователи уверены, что гибель обоих поэтов — замаскированная под самоубийство расправа.

Бунин: «Набоков — чудовище»

Воинствующая желчность Владимира Набокова легендарна и по-своему прекрасна. Блестящий писатель, поэт, переводчик, а также страстный коллекционер бабочек, он не скрывал своего презрения к отдельным братьям по цеху. «Дешевый любитель сенсаций, вульгарный и невоспитанный», — это он про Достоевского. «Писатель для мальчишек, безнадежно незрелый», — про Хемингуэя. Ну и так далее.

Тем удивительнее то придыхание, с коим 22-летний Набоков писал своему кумиру — великому Ивану Бунину. Но пройдут годы, и Набоков назовет того же Бунина «старой тощей черепахой». История взаимоотношений двух гениев блестяще описана в книге Максима Шраера «Бунин и Набоков. История соперничества». Бунину нужен был восторженный, да еще такой талантливый поклонник. Но Набоков вырос — во всех смыслах, и Бунин увидел очевидное: не он закроет последнюю страницу золотого периода русской литературы, а этот наглый мальчишка, который посмел изобретать собственный язык — на его, бунинском фундаменте.

«Чудовище, но какой писатель», — говорит Бунин о Набокове. Как считает Шраер, Бунин решает сделать ход конем: пишет цикл «Темные аллеи», ставший жемчужиной его творчества, — в жажде доказать, что он лучше. Но не признать величия Набокова он все же не мог: «Этот мальчишка выхватил пистолет и одним выстрелом уложил всех стариков, в том числе и меня».

Дошло до смешного: Иван Алексеевич с гневом отрицал факт обеда в парижском ресторане с Набоковым, который тот описал в мемуарах! «Страничка обо мне — дикая и глупая ложь. Никогда я не был с ним ни в одном ресторане!» — нервничал Бунин в дневнике.

Сама мысль об общении на равных была для Бунина невыносимой. Он умер незадолго до мирового триумфа Владимира Набокова и всеобщей истерии по поводу «Лолиты». И, кажется, Бунину повезло. Иначе с каким бы чувством он отправлялся в лучший из миров?

Обидел гения? Готовься войти в историю!

Опасное это дело — «наезд» на творческого человека. А ну как по тебе в ответ вдарят всей мощью таланта? Мало не покажется.

При жизни писатель Фаддей Булгарин славился как автор фантастических романов и издатель. А в историю вошел как клеветник, обидчик литераторов и стукач царской охранки. Это Михаил Лермонтов постарался, написав эпиграмму: «Россию продает Фаддей. /И уж не в первый раз, злодей» (в войну 1812 года Булгарин ненадолго переметнулся к французам). Сочиняли стишки про подлеца Пушкин, Баратынский, Некрасов.

Пушкина еще жутко раздражали члены литературного общества «Беседа любителей русского слова». И вот студенты теперь филфаков изучают нетленное: «Уму есть тройка супостатов — Шишков наш, Шаховской, Шихматов, Но кто глупей из тройки злой? Шишков, Шихматов, Шаховской!»

Не отстают и современные авторы. Так, Виктор Пелевин отомстил докучавшему ему критику Павлу Басинскому. В романе Generation «П» критик Павел Бесинский тонет в выгребной яме.

А Сергей Лукьяненко не устоял от соблазна свести счеты с интернет-троллем, который травил писателя в его собственном блоге. Обменявшись отборными оскорблениями (дело было в 2005 году, а интернет до сих пор краснеет), Лукьяненко выяснил настоящее имя обидчика. Так в романе «Последний дозор» появился мелкий слабоумный вампир Алексей Сапожников.

Опубликовал    22 июл 2018
0 комментариев

Похожие цитаты

пусть мы готовы или нет, есть у него он секрет, в двенадцать ровно каждый год, его встречает весь народ!

Придёт без спроса, скинет шубу и сядет во главе стола,
пусть любо нам или не любо, он есть… и кругом голова.
одно лишь тешит, молод больно и будет слушать весь наш бред,
и пожелания застольные и отречения от бед…
И лишь на утро, захмелевший, начнет качать свои права
и все поймут, он наступивший, ГОД НОВЫЙ — счастья и добра!

Новому году плевать, готовимся мы к нему или нет. Он все равно наступит! Автор -Полынь-

Опубликовала  пиктограмма женщиныЛюдмила Щерблюк  21 дек 2014

Гений, вор, аферист? Малоизвестные факты из жизни Эриха Марии Ремарка

К юбилею легендарного писателя мы собрали пять малоизвестных фактов из жизни автора таких выдающихся произведений, как «Три товарища», «На западном фронте без перемен» и многие другие.

1. Отказался принимать Железный крест

Ремарк был убежденным пацифистом, но немецкие законы того времени это совсем не волновало. Так что в ноябре 1916 года будущего писателя призывают в армию и отправляют воевать на Западный фронт. Служить на передовой Ремарку пришлось, правда, недолго. В июле 1917 года Эрих М…

Опубликовал  пиктограмма мужчиныалоис  23 июн 2018