Когда-то я в невыносимой муке,
Томимый жаждой, корчась, как в огне,
Напрасно вверх вздымал с тоскою руки
К плодам румяным, никнувшим ко мне,
Когда-то я ловил, нетерпеливый,
Струи прохладной призрак вечно-лживый.
Ад клокотал во мне и вкруг меня,
Спускалась ночь на дол покровом мглистым,
А Эвмениды, яростно казня,
Язвили грудь мою бичом змеистым,
И не могли ни скорбный вопль, ни гнев
Остановить рассвирепевших дев.
Я, как вулкан, кипящий гневно лавой,
Грозил богам и рвался на простор,
Истерзанный безжалостной забавой,
Я всё сносил — судьбе наперекор;
Зато душа титанов мощь таила:
В душе росла, скоплялась, крепла сила!
Хоть я молил пощады у богов,
В моей мольбе звучало эхо грома,
Сражаться я с богами был готов,
Душе была тревога незнакома,
Я чувствовал, что в гневе наяву
Оковы, точно нити, разорву.
Теперь мольбам нежданно вняли боги
И прекратили пытку навсегда…
Остыла грудь… Ни муки, ни тревоги…
От бесконечной жажды — ни следа…
Своей судьбе безропотно-послушный,
На всё вокруг гляжу я, равнодушный.
Ничьих очей несчастной жертвы вид
Не тешит безутешностью удела:
Замолк навеки хохот Эвменид,
Змеистый бич не рвет на части тела,
Утихли стоны, гнев богов утих —
Вокруг простор невозмутимо тих.
Я жизнь влачу в глухом оцепененьи…
Не облегчает больше гневный крик
Болящей груди в злобном исступленьи —
Что день, то иссякает сил родник…
Минувших мук невольно я жалею:
Я чувствую, как с каждым днем слабею.
Верните мне, о боги, прошлый ад
Бессонных мук, томительных страданий,
Верните мне Эриний мрачный взгляд
И смену возникающих желаний…
Пускай Титан, склонившись на гранит,
Страдает, рвется, жаждет, но — грозит!
Перевод: М. М. Гербановского