В юности от бабушки слыхала:
«В дружбу, моя донюшка, не верь,
Если тихо Лихо постучало
В твою крепкозапертую дверь.
Горе, моя детка, не соседка.
Как не запирайся, все ж войдет.
И беда — она ведь не кокетка —
Ни вздохнуть, ни охнуть, как прижмет.
Под несчастьем, доня, не сгибайся,
Помощи от ближнего не жди.
Со своей бедой сама справляйся.
Даст Господь — так выстоишь, поди.
Кто предаст — на тех не обижайся,
Кто уйдет — того не возвращай.
Кто поможет — низко не сгибайся,
Но в гордыне нос не задирай.»
Я над старой бабушкой смеялась:
«Ты, бабуля, жизни не учи.»
От ее советов раздражалась.
Мне хотелось крикнуть ей «Молчи!»
Каждому из нас судьбой отмерено
Крест по жизни в меру сил нести.
Сколько уж друзей давно потеряно.
Бабушка-покойница, прости.
Кто предал — того давно простила,
Кто ушел — стараюсь позабыть.
И сама я в жизни нагрешила —
Мне вовек грехов не отмолить.
«Хлеб за хлеб, дочушка, отдадено» —
Слышу голос старческий, родной,
Когда сын кричит мне возмущенно:
Мама, не учи, я сам большой."
Когда дочь, нахально ухмыляясь,
Говорит мне: «Времена не те».
Грустно я в ответ ей улыбаюсь,
Спорить смысла нет о правоте.
Мы бы жили счастливо, умело,
Не теряя доброты, тепла…
Если б только… молодость умела,
Если б только старость бы могла.