… и я не знаю любовь ли это, или ее праматерь,
когда мужчина объемлет женщину морем, плотнее Мёртвого,
когда Роза ветров для него — вертикаль ее ног и горизонталь раскинутых рук,
когда он слышит музыку ее крови, атональную древнюю музыку вен,
когда сгрызает с пальцев ее слабые ногти и съедает, холодея животом от пряности счастья.
я не знаю любовь ли это, или ее родная слепая сестра,
когда мужчина тоскует о каждом волоске любимой, украденном воском при эпиляции,
когда жаден до каждой капли «слёз» любой из желёз, до каждой подсохшей корочки жаден.
когда ревностно сокрушается о всём, что уходит из тела ее,
завидует воздуху в ее легких
завидует даже боли в ее голове
я не знаю любовь ли это, или демиургова страстная несыть
когда мужчина томится невозможностью целовать прямо в сердце
пройдя слои pericardium, а до того,
уговорив диафрагму впустить, и ребра — расступиться.
я не знаю, любовь ли это, или ее потеряшка-близнец,
когда мужчина теряет себя в женщине,
или
принимает ее настолько, что вбирает в себя
растворяет в себе, а потом ищет, зовет и плачет:
«встань, возлюбленная, прекрасная моя, выйди».
и при чем тут богатства дома, сулимые за любовь,
если тело освоилось в теле,
а души поменялись местами, как обмениваются шпионами страны,
не могущие друг без друга
я не знаю, любовь ли это, или эссенция всех любовей,
заключенная в астроидальный прозрачный флакон,
спрятанный тайно в рукоятке меча Пендрагона
обитает ли она в пространстве мифа
или уже проникла под кожу,
и не извлечь ее невидимых нитей, что армируют золотом голубые вены,
полные густого сока целованого сердца,
и плетут ему терновый венок невесты — пусть.
я не знаю, любовь ли всё это, и стоит ли притязать на затертый ярлык
или кропить ее жертвенник свежей кровью
если ищешь ее, а находишь то, что много, много больше
и никто не спросит примешь ли ты этот вызов,
что больше всей твоей жизни сколько бы она ни продлилась
и неважно — любовь ли это…