Сегодня, неподалеку от дома, меня поджидал здоровенный черный котяра. Я сразу понял, что он поджидает именно меня, потому что, когда я приблизился, он кивнул, приподнялся и с неторопливой наглостью перебежал мне дорогу. После чего снова уселся и уставился на меня.
— Сволочь, — сказал я.
— Мяу, — огрызнулся котяра.
— И чего ты добивался? — продолжал я. — Всё равно ж пойду дальше.
И пошел, но, заглядевшись на подлое животное, ударился большим пальцем ноги о бордюр. Да какой там бордюр — настоящий поребрик.
Вы когда-нибудь слышали, как ржут коты? Я услышал.

Однажды я расссказал знакомому немцу, имевшему компьютерные дела с банками, что проценты под ссуду во многих российских банках доходят до сорока и больше!
— Сколько процентов? — поразился немец.
— Сорок. Это сколько же, например, Дойче Банк получил бы, если бы я занял у него под такие проценты тысяч сто?
Немецкий мой приятель подумал и ответил:
— Десять лет тюрьмы. Как минимум.

А смеркается быстро — быстрее, чем веко
закрывает глазницу с пытливым зрачком.
По прерывистым струнам дождливого века
пролетающий ангел проводит смычком.

Я люблю эту музыку строгого ливня
и разлившихся луж — местечковых морей,
где купает листва пожелтевшие бивни
и блестят золотые глаза фонарей.

В небольшом городке так спокойно и просто
умирать и рождаться, не чувствуя вех.
Я не верю, что вниз обрываются звезды —
это мы, безымянные, падаем вверх.