ей идёт и восторженность, и тоска — обе могут убить меня изнутри.
я смотрел, потому что мне было в кайф наблюдать за тем, что она творит,
вместе с ней к запретной идти черте, напиваться ею — до дури, в хлам.
я терпел, потому что я так хотел быть причастным к каждым её делам,
чтоб завистливым языкам назло, не имея прав, находить в ней кров.
я молчал, потому что мне повезло понимать её безо всяких слов,
пробуждать её блеск янтарных глаз, прикасаться к струнам её души.
и плевать, что с ней каждый чёртов раз идёт прахом всё, что давно решил,
и плевать на глупое «так нельзя» и «пора настанет за всё платить».
вся она, дразня меня, мне дерзя, — мой соблазн, мой вызов, мой точный стиль,
моя сила смело идти ва-банк, даже если шансы равны нулю.
не война проиграна, но борьба. я любил её? я её люблю.