В своих фантазиях я вижу себя героем,
спасающим мир под восхищенные взгляды,
но реальность смотрит из зеркала, ее лицо уродливо —
равнодушное, самостийное и громадное.
В моих фантазиях страна снимает с себя одежду,
становясь первобытно-ангельской вплоть до святости,
но реальность выглядит кирпичной и светло-бежевой
шкурой зверя, лежащего в хроносе или хаосе.
В моих фантазиях поэзия — скоростное движение,
пара сотен километров в час, ветер, вибрация,
но реальность торгует литературой с невеждами,
с однобоким цинизмом новые книги выбрасывая.
В моих фантазиях какие-то люди живы,
а другие мертвы или никогда не рождались,
но реальность едет по людям локомотивом,
убивая одинаково всех, не вникая в детали.
В моих фантазиях женщина в ситцевом платье
ставит в вазу цветы, улыбаясь почти невесомо,
но в реальности женщины все чаще выглядят платными,
их цветы — нарисованы, и это уже не синоним.
Вот строфа реальности, между строк читается «горе нам»,
впрочем, если не думать много, это горе локально.
В своих фантазиях я вижу себя героем,
но мои фантазии — тоже отчасти реальность.