Я щёлкнул её по носу.
Прошло пять лет.
— Ты что, дурак? — сказала она.
Прошло еще пять лет.
Я молча еще раз щелкнул ее по носу.
Прошло еще пять лет.
— Да, ты дурак! — сказала она.
Прошло еще пять лет.
Я снова щелкнул ее по носу.
Прошло еще пять лет.
Она мне подарила мягкую игрушку.
Прошло еще пять лет.
Я щёлкнул мягкую игрушку по носу.
Жизнь началась!

Двенадцатилетний Леша приехал в санаторий и сразу посмотрел красивой девушке под юбку. Долго не мог оторваться и пялился на неё.
На следующий день эта девушка оказалась из его компании.
— А тут один озабоченный на меня пялился, вот он, кстати, идет, — сказала красивая девушка и показала пальцем на другого парня.
Ребята засмеялись.
— Да мы все ещё девственники, — сказал парень постарше и все засмеялись.
Леша понял, что его пронесло. Девушка его не выдала. Она показала на другого парня.
Вечером на танцах он с ней танцевал и положил ей руки на плечи.
— На талию надо класть руки, ты же мужчина!
Леша понял, что завтра вся компания узнает, что он опозорился. Он правда не знал, куда класть девушке руки во время танцев.
На следующий день Леша не пошел гулять. Два раза подряд опозориться — это уже слишком.

Он бродяжничал у неё под юбкой. Но юбка была на столько короткая, что он заблудился.
— А ты ориентируйся по звездам! — сказала она.
— Нет, лучше буду тыкать наугад, так быстрее куда-нибудь приткнусь! — сказал он.
Слегка запахло.
— А у тебя же ногти грязные, глубоко не суйся! — сказала она.
— Танки грязи не боятся! — пошутил он.
— Я танк или ты — танк! У меня довольно чувствительная броня! — сказала она.
Зрители вокруг почувствовали едкий запах и зашмыгали.
— Слушай, ты всегда это делаешь в кинотеатре? — спросила она.
— Я впервые, я девственник! — сказал он.
— Я тоже! — сказала она.
— Мы тоже такое видим впервые, но Вы мешаете нам смотреть фильм — сказали сидящие вокруг зрители.
— Надо было нам сесть на последний ряд, — сказал он.
— А что, они сами в кинотеатрах никогда не лапались? Они нас поймут! — сказала она.

Я решил переманить Раскольникова у Достоевского…
— Давай ты будешь теперь моим героем, а то у меня творческий кризис! — деловито сказал я Раскольникову.
— А старухи у тебя есть? — также деловито спросил Раскольников у меня.
— Старухи? Нет, конечно. Зачем старухи? Давай я тебя познакомлю с молодыми ж. пастыми сисястыми девками, как раз для тебя.
— Мне нужны только старухи, у меня к ним социальный интерес, — мечтательно произнес Раскольников и, закатив глаза, щелкнул молодыми, крепкими зубами.
Я в…
… показать весь текст …

— Почему ты молчишь?
— У тебя карт-бланш!
— Ты что, кукла?
— А что, нет?
— Но я же тебя так затискаю!
— Это твоё дело, тискай!
— Сказать «охренеть» — ничего не сказать, — сказал редактор, прочитавший эту рукопись.
— Да он онанист, просто он не умеет тискать, — сказал второй редактор.
— А поставь себя на его место? — сказал третий редактор.
— Я — это он, он — это я! — сказал четвертый редактор.
Члены редколлегии стали совещаться. Решили проголосовать, дописывать ли этот рассказ.
Но секретарша засунула рукопись в шредер.
— Я тебя люблю! — дописал шредер рукопись.

— Никогда не думай! Я не знаю, как отличать «стоп-слова» от случайных мыслей! — сказал мне цензор.
— Как не думай? Никаких стоп-слов не существует! Текст это речь! Я добрый, нежный и честный и любые слова ни о чем не говорят!
— Нет! Стоп! Если я замечу стоп-слово — сразу бан! Лучше не думай! — предупредил цензор.
— Как не думай? Что за цензура такая неадекватная? — сказал я.
— Я знаю, что ты думаешь по шаблонам, но если тебе придет на ум негативный шаблон — сразу бан! — сказал цензор.
— Но я же…
… показать весь текст …

Я укусил кошку за нос.
— Это ты меня так погладил? — удивилась кошка.
— А разве кошек гладят? Кошек кусают! — сказал я.
— Аа. Ну я тогда не кошка. Меня надо гладить! — сказала кошка.
— Ах ты не кошка! Значит меня обманули! А кошкой ты не можешь стать, хотя бы минут на пять? — спросил я.
— С тобой ни одна кошка кошкой не будет, раз ты кусаешься! — ответила кошка.
— Как? Кошки любят, когда их кусают! Ты что? — сказал я.
— Это ты что? — сказала кошка и убежала.

Я тыкал кота носом в смысл жизни.
Кот тыкался с удовольствием, но так ничего и не понял.
Тогда я нашел пса и стал его тоже тыкать носом в смысл жизни.
Пес тыкался с удовольствием, но так ничего и не понял.
Тогда я нашел соседку Дашу и стал тыкать ее носом в смысл жизни.
Даша тыкалась с удовольствием, но ничего так и не поняла.
Тогда я сам стал тыкаться носом в смысл жизни.
Я тыкался с удовольствием, но тоже ничего не понял.
— А зачем тогда тыкаться носом в смысл жизни? — осенило меня.
И я больше никогда никого не тыкал носом в смысл жизни и сам не тыкался.
И тогда пришла жизнь и тыкнула в смысл сама. Сначала меня, потом Дашу, потом пса, а кота тыкать не стала. Просто не все ж должны быть одинаковыми…

— Ты что, девственник? — спросила она.
— Я девственник со стажем! — ответил он.
— Тогда я тебе тоже не дам!
— Я знаю, мне не дадут никогда!
— А ты стань ангелом! — улыбнулась она
— А потом — падшим ангелом, когда мне дадут, — сострил он.
— А ты откажешься! — сказала она
— Нет, у меня комплекс неполноценности, мне надо стать мужчиной, — сказал он.
— А тебе все-равно не дадут! — сказала она.
— Я знаю, мне не дадут! — согласился он.

Вязкий, занудный, приставучий парень Никита мечтал о девушке с большими глазами и влюбился в больную с базедовой болезнью Иветту. Но он ей не нравился и, хотя базедова болезнь не излечима, он так настойчиво к Иветте приставал, что для того, чтобы от него избавиться, Иветта выздоровела и глаза ее стали обычными.

— Ты что? Никогда! Если ты познаешь женщину, тебе откроется доступ в низший мир и ты будешь изгнан из высших миров! — сказал мне учитель.
— А Вы что, тоже никогда не знали женщин? — спросил я.
— Я никогда не сплю с женщинами и никогда не хожу в общественные туалеты, — сказал учитель.
— А я никогда не загораю на пляже! — сказал я.
— Пляж — это лига низшего мира, наш мир — это шаблоны с разными слоями, и ты должен фильтровать реальность, чтобы не попасть на низший слой трафарета. — сказал учитель.
…
— Советовать ничего не буду, не благодарное это дело, но наш мир — не хуже их мира, лучше оставайся собой, живи своей жизнью, играй свою роль, будь лучшей версией себя, не сворачивай с пути и никогда не спи с женщинами! - сказал я своему ученику через тридцать лет.
Еще через тридцать лет мой ученик тоже самое скажет своему ученику.

Стасик планировал стать вторым Достоевским и вел Дневник Писателя в интернете, в которым однажды написал «хочу спать». Но пальцы его ослушались и вместо «спать» написали слово «сидеть».
Фразу «хочу сидеть» прочитали люди из органов.
На следующий день Стасику позвонили из литературного кружка.
— Стасик, мы знаем, что ты писатель. Наш кружек занимается написанием литературных автобиографий, как у Толстого «Детство. Отрочество. Юность.», приходи!
— Ну теперь, если не вторым Достоевским, то вторым Толстым точно буду! — решил Стасик и стал ходить в литературный кружок.
А потом его отравили.
P. S.
Стасик — это таракан.

— Руки убери! — сказала она.
— Я что, безрукий? — ответил он.
— А разве мужчина делает это руками? — удивилась она.
— А хоть носом, если женщина в миниюбке! — ответил он.
— Ааа. Ясно. Нос всегда стоит, — согласилась она.
— А я не шучу! — сказал он и полез носом под юбку.
— Знаю, мужчины не шутят, — сказала она и накрыла его кофтой, чтобы за соседними столиками не заметили.
И тут пришел ее муж. Очнулся он через полгода, в коллекторе города N.
— Сними уже проститутку, может хоть это как-то поможет твоему горю, — услышал он, и снова пошел искать её.

— Это касается Канта, лапы убери! — сказала она.
— Нет, я касаюсь твоей миниюбки! — возразил он.
— Аааа. Это касается Фрейда! — сказала она.
— Я только тебя касаюсь! — возразил он.
Она положила себе под юбку книгу по философии.
— Ну ты извращенка! — сказал он.
— Это я для тебя, чтобы ты книгу нащупал! — возразила она.
— Ааа. Ну хорошо. Буду книги щупать! — согласился он, улыбаясь.
— Убери лапы и скажи, что любишь меня! — сказала она.

Я ее мял мял, но так и не размял.
— А ты зачем меня мнёшь? — удивилась она.
— Ну ты же мнёшься, ты мнюшка! — объяснил я.
— Сам ты мнюшка! Я же тебя не мну! — сказала она.
— А ты помни. Почему бы и нет? — сказал я.
— А я тебе не мнутель, чтобы мять! — сказала она.
— Ну и не мни! — сказал я.
— И ты меня не мни! — сказала она.
— А что, тебе жалко, что ли? — удивился я.
— Ладно, мни, мни, обомнись! — сказала она.
— Это моя мнюшка-антистресс, — подумал я.

Антошка любил фотографировать кошек. Он коллекционировал кошачьи фотографии. Но вдруг вместо сфотографированной кошки на фотографии оказалась собака.
— Удивительно! — сказал Антошка и сфотографировал еще одну кошку. Опять вместо кошки на фотографии появилась собака.
Антошка поменял фотоаппарат. Опять сфотографировал кошку. Но все-равно вместо кошек на фотках были собаки.
Тогда Антошка сфотографировал собаку и… вместо собаки на фотке оказалась кошка.
— Значит кошки на фотографиях трансформируются в собак, а собаки — в кошек!
— А в кого трансформируются люди? — подумал Антошка и сфотографировал человека.
— Сейчас человек на фотографии трансформируется в обезьяну, — пошутил он.
Но человек так и остался на фотографии человеком.

В вагоне метро:
— Молодой человек, а почему Вы со мной не знакомитесь?
— Ой, девушка, извините, я слушал аудиокнигу!
— А знаете ли Вы, молодой человек, что противоположности совпадают! Если Вы со мной не знакомитесь, значит Вы — маньяк!
— Девушка, а крайности — сходятся. Если Вы хотите со мной познакомиться, значит Вы — старая дева!
— Что? Ну Вы и подытожили! А что за аудиокнигу Вы слушаете?
— «12 стульев».
— Ааа. Молодой человек, вместо того, чтобы знакомиться с девушками, Вы в метро Ильфа и Петрова слушаете! А ведь девушки — они как стулья, может крупно повезти!
— Нет, молодые люди! В знакомствах в метро нет правильного хода, это все блуд! — сказала сидящая около бабушка.
© Юрий Тубольцев