Только теперь
я понял, как долго
эта чудная жизнь
смотрела в меня
глазами влюбленной
лошади, но
я видел только
степь

Твою
наготу обойду,
как планеты — солнце…
Столкнувшись
с весною и летом
с осенью и зимой

Я расстояние меряю
Душой потерянной
Твоим настроением
Не километрами, нет…
К тебе дорога ведёт особая
И я иду по ней невесомо —
Здесь только нежность,
Любовь и Свет…
А расстояния… нет…

(Школа верлибра Карена Джангирова)

МОЛИТВА О РУСИ ВЕЛИКОЙ
Русь Великая! Богом данная! Богом избранная! Богом укрытая… Как море — небом… Русь Море… Русь Океан… Высшая милость! Высшая боль!
Утомленная солнцем своих просторов, теснимая ветром чужих племён, ненавистная злату и пышным соцветиям, любимая степью и горькой полынью, кровоточащая словом… Русь Речь! Храни тебя Отче… Милая!

Легко
вдохнуть утро,
тяжело сохранить
эту лёгкость

(Школа верлибра Карена Джангирова)

Ему никогда не изменяла жена
Его никогда не бросала женщина
Его никогда не предавали друзья
(хотя бы потому что их просто не было)
А в нем почему-то растет и крепнет
какое-то странное глупое чувство
будто кто-то ужасно родной и близкий
кто-то единственный в целом свете
предает изменяет уходит… И он
не в силах ему воспрепятствовать

Ранняя птаха,
поющая утро,
начинает мой день
с вершины

Рисую тебя, раскалённого
нежностью, чтобы взлетали
лебеди

(Школа Верлибра Карена Джангирова)

Это было давно —
сто тысяч планет назад.
Мы лежали с тобой в одной колыбели
(было утро и падал снег)
и верили в то, что никто никогда…
А потом наступила жизнь
и я тебя потерял

Он устал обнимать
пыльный скелет прошлого
Он устал поднимать
даль

Мы зарастаем
городами, годами, дорогами,
победами, бедами и обидами,
всепоглощающим счастьем
и тихоцветущей горечью…
Зарастаем равнодушием
сначала к другим,
а потом и к самим себе,
и только в самом конце
с удивлением замечаем,
что все это время
мы зарастали
ветром

Это
называемое любовью
существует само по себе
и начинается там
где двое случайно выживших
поднимают с одной земли
один и тот же цветок
ничейности

Жизнь постепенно
вытеснив все остальное
радость, надежду, тоску, неприкаянность, боль…
достигла предела и стала уже абсолютной
абсолютной как эхо и он ее больше не чувствует
Он только о ней иногда вспоминает
в те изумительные вечера
когда-то что могло сокрушить, изничтожить
вызывает одну улыбку

Вероятно вот так улыбаются боги
атакующим небеса

Он счастлив
он очень счастлив
он удивительно счастлив
почти абсолютным
так и несбывшимся счастьем

Как все, как все…

И все-таки стоит жить
пока знаешь что где-то —
страна окруженная радугой
город построенный птичьим свистом
дом возведенный из розовых ливней
стихотворение цвета морской волны…
А рядом с тобой на щербатом столе
последняя сигарета

В каждой капле дождя
расцветает лето,
в каждой капле росы
разыгрался
май

(Школа верлибра Карена Джангирова)

Иногда
в особенно мертвые дни
он приглашал к себе плачущих женщин, они
садились с ним рядом и начинали горько рыдать
и он с удовольствием
наблюдал за ними и думал:
«Какие они живые!»
А когда плач затихал
он доставал свой роскошный кнут
и хлестал им уставших женщин
но не потому что был слишком жесток
просто маэстро
очень любил жизнь

После любви… не бывает любви,
за грудиной — каменная луна
обнимает фиолетовый
воздух

(Школа верлибра Карена Джангирова)

Маэстро
рисовал разноцветное
бабочками, чтобы по
лезвию нежности уйти
в тишину

(Школа верлибра Карена Джангирова)

Я верю только женщинам и детям —
их ложь нежна