На белом свете снова осень,
Не юбилей — пятьдесят восемь.
Давно уже не мальчик вроде,
Но часть Души всегда на взводе.

Прожил немного и немало,
Да сердце как-то подустало.
И в остальном не так чтоб очень,
Но всё ж скриплю промежду прочем.

Нет — то не стон ни в коем разе,
Так описанье безобразий.
Без ложной скромности и лести,
Стараюсь не стоять на месте.
… показать весь текст …

Почему-то в одиночестве человек находит столько правды, что даже грустные дни становятся полезными!…

Есть удивительная эмоция, которая меня всегда искренне мурашит, но я не знаю, как её назвать.
Это чувство, когда человек делает что-то совсем простое, может быть, даже банальное, и вдруг приходит осознание, как же сильно ты его любишь. Это отзывается внутри словно электрический разряд нежности. Любовь будто становится осязаемой.
Совершенно неважно, что это будет: чашка кофе, который готовится именно так, как ты любишь, маленькие записки, которые прикреплены к документам, оставленным для тебя, любое привычное действие или ежедневный ритуал, даже просто улыбка. В такие моменты мозг словно замирает, отмечая: «Да, именно за это».
Любовь прячется в мелочах, а не в громких красивых словах, в способности дарить и замечать такие простые, но очень нужные жесты.

Хамство — это такая упрощённая форма защиты.
Хамом быть гораздо проще.
Достаточно спрятаться за словами: «Я такой (ая), какой (ая) есть, я не требую меня любить»

Женщины, представьте, не стареют,
Сколько б ни исполнилось им лет,
Жив задор и годы не довлеют?
Хороши! Пожалуй, весь секрет!
Потому морщин не замечаю,
Я ещё красотка хоть куда,
Девушкой частенько величают,
Значит, однозначно, молода!))

Не скупись на добрые поступки,
От души, не требуя награды,
И не ставь на дереве зарубки,
Всё и так зачтётся там, где надо.

Быть понятным и быть понятым — вроде одно и то же, но какая разница.

Мать честная 42!
Куда проносятся года…
Поднимая «градус» —
Мы становимся не старыми,
а выдержанными.
Становимся теплее,
добрее, мудрее и сильнее.
Желаю с блеском в глазах
Оставаться всегда.
Петь, танцевать.
И ни о чем не унывать.

Я спросил у американца, чем Русские отличаются от всех остальных — он замолчал на 3 секунды и выдал одно слово:

1. Он сказал: «GRIT». Это не сила. Не выносливость. Не злость. Это другое. Это когда ты падаешь, тонешь, теряешь всё — но не просишь, не ноешь, не сдаёшься. Он говорил это не как психолог. А как военный, который служил в Афганистане вместе с русскими. И добавил: «Я не знал, что так можно — идти вперёд, когда всё в тебе уже мёртвое. Ни эмоций, ни жалоб. Только взгляд, будто ты родился…
… показать весь текст …

Еда без специй, что человек без эмоций, пресно и безвкусно…

Если есть возможность подарить кому-то радость, глупо ее упускать. Иногда лишь твоя улыбка может сделать чей-то день)

Однажды роза с хризантемой
Затеяли внезапно спор,
И красота являлась темой.
Сей спор был жарок и остёр.

«Я краше всех!» — вещала роза.-
И хоть шипы имею я,
Но всё же я нежна, негрозна.
Пленяет красота моя!»

А хризантема отвечала:
«Уж больно роза ты горда,
И гонора в тебе немало.
Высокомерна ты всегда!
… показать весь текст …

Некоторые мысли настолько глубоки, что для погружения в них требуется специальное снаряжение.

Есть такие души,
которые далеко от тебя,
но льется волна теплым отголоском родного голоса, где ты сердцем чувствуешь его…за тысячи километров, где он врачует твою душу, создавая в ней уют. И радость.
И счастье, что есть такой человек, в твоей жизни.

Осенью не хочется куда-то спешить, просто понимаешь, что всё важное происходит здесь и сейчас.
Жёлтые листья медленно падают под ноги, исполняя осенний блюз. Осень — самое красивое время года, с каким-то своим теплом и очарованием.

Утро на ладони, в чашке черный кофе,
северное лето на последнем вздохе
листьями шуршит. 
---
Не хочу поверить в аритмию ветра
на ладони утро — вечности игра,
облака стальные, тени перламутра,
кофе в белой чашке
и любви стена.
За стеною бездна, под стеной осколки
и повисли в небе нежности слова.
Это осень мчит нас мимо остановки,
кофе в белой чашке
выпито до дна.

Синью необъятной
Смотрят небеса,
Словно им приятна
Осени краса.

Желтый лист летает,
В воздухе шурша,
Осень золотая,
Как ты хороша!

Пусть тело покрывает вязь чернил,
Для Бога это не важней пореза.
Он никогда препятствий не чинил
Иному цвету глаз и их разрезу.
Ни пирсингу, ни языку одежды.
Ни разным прочим атрибутам между.

Не плоть важна для Бога, а душа,
Представшая исписанной страницей.
Чтоб видел Он, стирая письмена
Как свет в тебе сквозь раны золотится.

Светлые люди всегда некомфортны для тех, кто привык жить в темноте.

Можно уехать из Питера.
А можно однажды туда приехать — всего на пару дней —
и всё равно остаться там надолго, если не навсегда.
Иногда достаточно один раз пройтись по набережной под дождём,
услышать, как капли падают на серый камень,
и что-то тихо меняется внутри.
После этого Питер уже не отпускает.
Можно сменить город, климат, привычки и ритм жизни.
Можно окружить себя солнцем и теплом.
Но куда бы ты ни уехал — Питер всё равно остаётся где-то глубоко внутри тебя.
Он остаётся в привычке…
… показать весь текст …