Где-то в Райском саду, в несезон для плодов познанья,
Попивая из глиняных чашек пуэр, постепенно входя в азарт,
Наши двое крылатых, которым нас выдали, видимо, в наказанье,
Вычисляли нам точки пересечений, сверяя маршруты карт.

Даже им не понять всех историй и траекторий на этом свете,
Жмут плечами, с трудом разбирая старинные письмена —
Ну вот как: этих двух совмещали во времени семь столетий,
А возможность пересечения в точке конкретной — всего одна!

Вон, другим хорошо, триста точек перечес…
… показать весь текст …

…Этот мир заточен под цифру два, как не бейся, но здесь одиночкам туго.
Хорошо, когда рядом есть голова, и кровать ночами скрипит упруго,
А ломать — это просто, взмахнул рукой — и смахнул хрупкий замок, как ни бывало.
И на пустошь выходишь, глядишь с тоской: ну чего, ну чего тебе не хватало?

Знаешь, счастье — ночью придти домой и вдвоем.
Под полуторным одеялом.

Знаешь, законов много, и много правил.
Чтобы подняться к вершинам, спокойно достигнув дна
Просто живи. Так живи, чтобы следом никто не правил,
Не проиграй свою главную битву. Она одна.

Эти дыры в груди бесполезно латать обновками,
Или прятать под чопорной сталью глухих одежд.
Те, кто ранили — были матерыми, злыми, ловкими,
Убивая все подчистую: от радостей до надежд.
Били на поражение, с расстояния. Струйки частые
Алой крови катились по алтарю, как в плохом кино,
Добивали в упор, чередуя клинок, разрывали на части и Эти части пытались складировать в домино…
Вот такая история, веришь, такими больными метками
Целый путь истоптался, а новый зовет в побег…
Эти дыры в груди бесполезно лечить таблетками,
Не затянется рана, не склеится человек.
Эти дыры в груди бесполезно скрывать косметикой,
Подживут-ободрутся, и снова на пальцах кровь.
Не помогут ни заговоры, ни врачебные зелья медиков…
… показать весь текст …

…и если меня когда-нибудь спросят ТАМ, что же мне больше всего нравилось тут, на земле, — я честно отвечу: закаты над океаном, хорошие ножи и люди, способные любить ближнего больше, чем себя. Ну, или по крайней мере, так же.

Так хочется чтобы как в детстве кто-то обнял и сказал: «Дурочка, ложись спать, хватит ерундой заниматься.»
И так плачется горько, оттого, что никогда этого уже не будет. Никогда…

У любви моей все сорок восемь часов и баста.
У любви моей тень, что способна накрыть весь город.
Мы, наверное, горстка последних из этой касты,
Шов на сердце которых был часто и грубо вспорот.
У любви моей шире зрачки, чем поток сознания.
У любви моей строчек обойма и твердь приклада.
Мы — последние дети усталого мироздания,
И других ему вряд ли осилить, да и не надо.
У любви моей сотни миров, зарифмованных между строчек,
Нет начала в ней, логики, статуса и конца…
Мы последние, кто допивал, наплевал на здоровье почек,
Кто менял адреса, траектории, пульс и черты лица.
У любви моей есть широта, долгота и время.
У нее есть все то, чем был славен и ласков безумный мир…
… показать весь текст …

Потому что влюбляюсь не по «надо влюбиться» —
А по душе.
Потому что живут не в насиженных клетках сытые птицы,
А в шалаше…
Потому что иду не по ровному мягкому полю
А по костям…
Потому что радуюсь ветренной воле
А не гостям…
Потому что горстями счастье не унести
Не сбыть…
Потому что хочу себя вынести и спасти —
Выбираю — жить.

Моя мама не знает, чем я плоха вам, чем хороша.
Моя мама всегда принимает решения не спеша,
Моя мама чуть настороженней, чем питбуль —
Нет войны, но она опасается мин и пуль.
Моя мама не знает, как я изрыгаюсь в сеть.
Моя мама лет семь, как уже начала стареть.
Моя мама лет пять, как уже перестала ждать,
Моя мама не сможет надеяться перестать.
Моя мама мне в скайп никогда не покажет слез,
Все проблемы — решаемы, трудности — не всерьез.
Моя мама не знает и дыма моих костров,
Моя мама не любит ни прозу мою, ни моих стихов.
Моя мама не знает, что я там, типа, крутой поэт,
Ее больше волнует завернут ли кран и оплачен ли мною свет.
… показать весь текст …

Я вот смотрю здесь российские передачи всякие. Дурацкие тоже смотрю. Чтобы быть в курсе, чем народ кормят. То есть, по обе стороны баррикад побывать: и умных людей почитать-послушать, головой покивать, и весь этот трэш-шапито обозреть, типа передачи с этим белобрысеньким-то, прямая трансляция Евровидения, мракобесие и ад с Жириновским в главной роли. И, мне кажется, я начинаю понимать, в чем проблема: благородства не хватает всей этой черешне. Вот не хватает на Руси нынче благородства. Телевиден…
… показать весь текст …

Какая бы не происходила в жизни жопа — не нужно орать, размахивать руками, выбирать способ самоубийства и заходиться тахикардией и воплем в вечность. Все рассосется. Да, в тот момент будет казаться что это тот самый конец, тот самый предел, который для вас возможен. Но нет — все рассосется. Смерти. Уходы любимых. Потеря всего. Бедность. Прочие страхи, воспитанные в нас и собой и обществом — рассосется все. В какой-то момент такой трагеди, разум вдруг удивительно прочищается, если себя отпустить…
… показать весь текст …

Пусть та, что полюбит, вдогонку тебя простит-
Пусть будут просты и покаты твои дороги,
Твое сердце совсем не мой отбивает бит,
Твои ноги пинают совсем не мои пороги…

Потому и люблю — Ты мой чуткий опасный зверь,
Мягколапый, сутулый, нервозный, и статный особь.
Для тебя есть окно, если вдруг не захочешь в дверь,
Но ты в целом отыщешь лазейку, отыщешь способ…

Потому и люблю, что ты дикий, голодный кот,
Желотоглазо следишь за моими шагами ночью.
Мой тотем, моя шкура, мой ангел наоборот-
Как же точно ты в сердце моем загустел, как прочно!

Потому и люблю, что ты здесь и сейчас, как есть —
Без условий, без принципов, голый, на голой правде…
Ты мой чистый наркотик, с которого мне невозможно слезть…
Вы же в курсе — не можете предотвратить,
… показать весь текст …

Если у мира есть ты — у тебя есть мир.
Ты в нем ваятель, и архитектор, и командир,
Крикнешь, направишь — и тут же пойдут полки,
Мир подчиняется твоему слову, взмаху твоей руки.
Но погоди, будто мельница, волю давать рукам,
Прежде придется учиться спиной жить к своим врагам,
Чтобы лицом жить к друзьям. И привыкнуть так.
И не вертеться, когда тебе скажут, что ты — дурак.
Прежде придется внутри уничтожить все слабые голоса,
Слить воедино все страны, все сферы, уровни, полюса.
Прежде придется довери…
… показать весь текст …

И пока кто-то женится, душится, парится, обрываясь резко,
На карнизы встает и за бороду треплет немого Бога,
Мы придумываем ответы позабористей в эсэмэсках,
И по кухням ночами в бокалы льем кто-то пива, а кто-то грога.

И пока побережья заморские стонут тягучим и терпким блюзом,
Пахнут устрицы морем, в ведерке со льдом как прежде —
Мы корячимся в муках, не разродившись никак союзом,
Засыпая по спальням в пижамах, трико, и иной одежде.

Неподдельно от боли воя в пустынных просторах комнат,
Стережем одиночество. Свято храним, как зеницу ока,
Пока где-то нас ждут, пока где-то нас все же помнят —
Нам гордыня не даст проорать, как же дико нам одиноко.

…и кому-то награда есть просветленная голова на блюде,
У меня же все проще: мне легкость строки в награду,
Но в нагрузку мне выдали наказание — верить людям,
Причем, верить безоговорочно. Даже когда не надо.
Даже если находится тысяча сто девяносто один свидетель
Мерзкой лжи и предательств, так свойственных индивиду —
Мне поручено в душу суметь заглянуть ему так, как умеют дети,
Отыскать там добро и разрушить его обиду.
По законам неписанной и неозвученной Конституции
Мы живем. А политика, саммиты, митинги — так, игрушки.
Те, кто лгут, занимаются «доверительной» проституцией,
Заражая друг друга духовной гангреной из общей кружки.
Вот такими смертельно губительными болезнями
Наши души страдают. И тщетно идти к врачам…
… показать весь текст …

Сомнение в душу не часто вам дышит —
А что, если Бог вас нисколько не слышит?
Вы ждете на ваши молитвы ответ —
А что, если Бога взаправду и нет?
А что, если кто-то с седой бороденкой
Все тянет и тянет на Землю ручонки,
За ниточки дергает, топает ножкой
Мешает наш суп алюминиевой
ложкой?
А что, если нет мирозданья законов?
И множится рев незаслуженных
стонов?
А что если кто-то, кто бы он не был,
Создав нас, всего лишь смешно
… показать весь текст …

Вот почему от любви люди плачут? Не проще ли жить без любви? Но парадокс в том, что без любви люди тоже плачут, от одиночества… Так лучше уж плакать от любви, это, хотя бы, оправдано…

В городе, где редко встретишь пробки,
У меня в кармане жил слонёнок,
Маленький, ручной и очень робкий.
Если мне бывало грустно, страшно,
Больно, и отчаянно до дрожи,
Знала я — всегда в моем кармашке
Спит слонёнок, и его нельзя тревожить.
Он любил какао и ватрушку
С чуть подсохшей корочкой.
И часто
Норовил нырнуть поглубже в кружку,
Превращая свои уши — в ласты.
А когда садилось солнце за домами,
И ночник бросал причудливые тени,
… показать весь текст …