Жизнь, как старый, но бодрый ещё паровозик, пробирается лесом к новому рассвету, к новому месяцу, к новой станции, к новой, увы, поломке, но и к новой же починке, позволяющей снова шуршать потихоньку, не кручинясь больше о том, что сам-то, по сути, давным давно не нов…

И в какое-то утро впервые заметно ловишь себя на том, что и ты сам — точно такой же паровозик, топливо в который никто, кроме тебя, не накидает.
Подсобить могут, а вот быть рядом в каждую минуту — нет.

И в какое-то утро понимаешь, что и трагичного в том ничего. Такова закономерность: наполняешь себя — есть, чем поделиться.
Ждёшь от других — придёшь пустопорожним, и будешь звенеть жалостливо своими гулкими баками, выпрашивая хоть капельку.
А тебе в ответ точно такой же гул…

И в какое-то утро понимаешь, что когда хочется слишком много — это не про широту совсем и про аппетиты, а про досадное незнание того, что тебе по-настоящему нужно.
Как узнаешь, так легко отпустишь руки, прикоснувшись к правде о том, что своё держать не надо, а чужое — нет смысла.

И пыхтишь себе, пыхтишь всё тем же небольшим и вовсе не скоростным паровозиком, у которого, тем не менее, много шансов не промчаться мимо чего-то очень важного ради чего-то обещанного впереди…

Светлого понедельника вам, друзья мои…

Жизнь продолжается.