Знаешь, мама, я так устала, что тебе не признаюсь ввеки. Помнишь, ты мне сама сказала: слово — пуля для человека. Я в тебя не стрельну из правды. Но и лгать я тебе не стану. Промолчу, мам. Так просто надо. Не учила меня обману, может верно, да только, видишь — ни солгать, ни ответить честно. Можешь злиться — ты не обидишь, как обидела б лживой лестью. Понимаю, тебе не в радость слышать только моё молчание. Пережди, мам, чуть-чуть осталось. Я даю тебе обещание, что опять буду — только честно — без умолку трещать о внуках. А сегодня… не интересно. Расскажу — ты умрешь от скуки. Помолчим, мам, о самом главном. Ведь тебе все и так понятно. Не обиделась? Ну и славно. Все, пока. Созвонимся завтра.

У меня, говорит, не жизнь, а практически шоколад. Каждый день — от судьбы сюрприз, да такой, что я очень рад: то подбросят под дверь кота, то птенец залетит в окно. Что ни утро — то красота! Что ни вечер — то домино у подъезда, на интерес, с мужиками, под разговор. Жизнь, исполненная чудес. В ней прекрасны и дом, и двор, и надтреснутое стекло незашторенного окна. Мне, наверное, повезло, что такая мне жизнь дана.

А другой говорит, ну да, повезло, что ещё сказать. У меня, что ни день — беда. По…
… показать весь текст …

Среднего возраста, среднего роста, в среднем ряду в очень среднем ведре едет на дачу в посёлке под Тосно самый нормальный мужик на земле.
Средненький домик и так себе банька, средняя громкость, в колонках шансон. Средненько выглядит девушка Танька, средненько смотрится рядом с ней он. Список из среднесчастливых моментов, и как финальный аккорд — Мендельсон.
Взял ипотеку по средним процентам, средняя двушка, нормальный район.
Средняя школа для среднего сына, средние кресла и средний доход. Так, с середины и на половину, он полусчастлив и полуживет.
А иногда как накатит — до рези где-то внутри, глубоко-глубоко: и в Мендельсоне ошиблись с диезом, и в остальном был не тот взят аккорд, и впереди будет всё не иначе.
Средненько прожита жизнь-так-себе.
Едет под Тосно на среднюю дачу самый нормальный мужик на земле.