Хлеб писателя — его несчастливо прожитая жизнь. Это та ткань, из которой он дёргает нити для своих холстов, ковров и узоров.

Мы сотканы из ткани мыслей наших.
Будьте осторожны с ней, она живая!

Жизнь соткана из разноцветных лоскутков — часто штопаных и перештопанных.

Один умирает от жажды,
Второй утопает в воде.
Страдает по-своему каждый.
Вопрос лишь: когда, как и где.

И надо быть очень наивным,
Чтоб верить, что кто-то из нас,
Каким-нибудь образом дивным,
Себя от страдания спас.

Я спрятала руку в кармане.
Забавно, что шмоткина ткань
Прочней человеческой ткани.
Ей всё равно: рви ли рань…
… показать весь текст …

В фильме Григория Александрова «Светлый путь» была сцена, где директор ткацкой фабрики (его играл Осип Абдулов) разглядывает образец новой ткани и высказывает своё мнение. Но оказалось, что реплика не предусмотрена в сценарии. Стали всей группой соображать, что же должен сказать директор фабрики.
Нужно заметить, что расцветка ткани была в духе того времени — на нейтральном фоне были изображены трактора, трубы и прочее в том же роде.
Наконец Абдулов кричит:
— Всё! Придумал! Включайте камеры…
— Что же ты придумал? — спрашивает Александров.
— Всё-всё, — торопит Абдулов.
— Отличная реплика. Включайте.
— Мотор! — командует Александров.
Съёмка пошла. Директору подносят образец ткани, он её мнёт в руках, внимательно разглядывает трактора и трубы, а потом, покачав головой, говорит:
— Дыму маловато! Добавьте дыму…

Но знала как тянуть время Пенелопа,
Убегала на ткани её антилопа.
Заподозрили, а этом её женихи,
И с прядением ткани дела стали плохи.

Но Пенелопа не сдается без боя
И ткань вновь закружится под её рукою.
И пусть те женихи мечтают о браке,
А время застынет в её ловкой атаке.

Вовремя прибыл на Итаку Одиссей,
Положив конец временной истории сей.

Различается
под пальцами на ощупь.
Переплёт ткани.

ночь накрывает чёрной тканью
уставший город, но вверху
на ткани много мелких дырок
и день просвечивает в них

Слово — это ткань души.

Любовь — это ткань вселенной, но слишком тонкая, чтобы мы ее могли узреть.

Я хотел бы чувствовать, что-то, что я сделал, действительно изменило ткань музыки.