— Я убил человека.
— А будет ли Ваш путь эффективнее, полезнее, приятнее, если у Вас будет команда поддержки?
— Конечно. Я напишу лучший в мире роман, подражание Достоевскому. Как Раскольников.
— Какой роман? Мы обойдем все ночные клубы Москвы и перезнакомимся со всеми девушками!
— Зачем?
— А кто написал «Я убил человека»?
— Я.
— Ну вот мы тебе и организуем продолжение романа.
— Аааааа! А что, только в этом направлении можно. Я хотел философский роман написать.
— А человека ты не хотел убить? Аааааа? Пойдем искать девушек, а там видно будет.
— Странная у Вас компания. Ну ладно, пойдем знакомиться.
И мы так и не дописали первую строчку моего великого романа, зато заполнили всю записную книжку телефонами девушек. Получился роман из телефонов.

— Парень, а ты зачем вываливаешь на обозрение грязные трусы?
— А я реалист, носки тоже грязные, кстати!
— Ааа. Ты вонист! Вон из моего чата!
— Это ты в мой чат зашла, я тебя не держу! Будешь лазить по чужим чатам, привыкнешь!
— Аааа. А ты уже привык, что от тебя девушки убегают!
— Я никого не догоняю, и ты не догоняешь, кстати!

Из тумана появилась фигура в пальто…
— Девушка, а можно я кончиком носа дотронусь до Вашего носа?
— Можно!
— Спасибо!
— А что еще хотите, молодой человек?
— Ничего!
— Нет, молодой человек, нос к носу — этого мало!
— А мне достаточно!
— Ну ты и знакомишься, блин!
-Я сказал: этого достаточно…
Сказал и, положив нос в карман пальто, развернулся и растворился в тумане…

— Девушка, а что, если познакомиться?
— Да, молодой человек, что-то в этом есть, а что-то в этом жрать!
— Девушка, а что, если не познакомиться?
— Нет, молодой человек, я не не знакомлюсь никогда, когда со мной знакомятся!
— Девушка, какая Вы концептуальная!
— А что, молодой человек, Вы пока рассуждали, передумали?
— Нет, девушка, никогда!
— А что никогда?
— Да, девушка, что-то в этом есть, а что-то в этом несъедобно!
— Три варианта, молодой человек, есть, жрать и несъедобно!
— Есть еще четвертый вариант — голодать!
— Хорошо, молодой человек, когда изголодаешься, приходи!
— Нет, девушка, это Вы — голодная!

Молодой человек, не понимающий, что чувство юмора и остроумие — это разные вещи, считал, что раз он много читает, значит он уже великий писатель. И вот однажды, прочитав роман «Преступление и наказание» Достоевского, написал первую строчку своего будущего великого романа:
— Я убил человека.
Но роман этот так и не дописал, так как про первую строчку забыл.
Бумажку с признанием нашла милиция и приговорила молодого любителя Достоевского к пожизненному заключению за убийство.
Но бумажку с его почерк…
… показать весь текст …

Я прячусь от реальности,
Переношу границы
Внутрь ничто,
Мазки и ноты и детали,
Что приснится,
Я знаю, это надо,
Но не знаю,
Чтобы что?

— Девушка, извините, но надо найти какую-то меру, критерий, чтобы сверить с ней длину Вашей юбки!
— А что, длинная или короткая?
— Не знаю, вот я как раз задумался.
— Ааааа, ну подумайте, подумайте! А не хотите полапать?
— Что?
— Да так, я шучу! Я думала, Вы еще и полапать хотите!
— Аааааа! Ну это я тоже подумаю!
— Ну думайте, думайте! А знакомиться будете?
— Что? Аааа! Я подумаю!
— Тугодум! Фу!
— Аааааа!

В 2075-м году выйдет новый словарь русского языка, где напротив объяснения каждого слова будет примечание: смысл слова был извращен.
И только одно слово останется без пометки «извращенное». Это будет слово «извращать».

— Я убил человека.
— А что, так легко убить?
— Да это Раскольников, достоевщина.
— А, и ты туда же!
— А я эту концепцию усовершенствовал.
— Топор сделал двойным, что ли?
— Ха-ха!
— Не смейся, в милицию попадешь.
И я правда попал в милицию. Мою первую строчку романа приняли за признание.
Зато потом я получил пять по литературе. Мне объяснили, что подражание великим писателям называется фан-фикшн.
А в милиции долго смеялись над моей фразой: — я убил человека.

— Я убил человека!
— Я вижу потенциал в твоей строчке!
— Да, это подражание Достоевскому, так Раскольников концептуализировал старуху!
— Да ты что? При чем здесь Раскольников? Давай ты будешь знакомиться с девушками и станешь маньяком!
— Зачем? Я же писатель?
— Но ты же пишешь, что ты убил человека!
— Но это я Раскольникову подражаю!
— Не говори глупости! Иди знакомиться с девушками! Если познакомишься за месяц со ста девушками, звание маньяка тебе обеспечено!
— А зачем, я же писатель!
— А потом будешь писать мемуары о своих похождениях!
— А ты точно критик и редактор?
— А ты точно хочешь быть писателем? Слушай мои советы, станешь знаменитостью!
— Знаменитым писателем или знаменитым маньяком?
— А какая разница, главное — знаменит

— Я убил человека!
— Это надо все переписывать. Так не пойдет!
— А как еще? Это Раскольников старуху убил, я по-Достоевскому.
— Убивая в себе раба, я убил сверхчеловека, а раб остался. — надо так.
— Но у меня это первая строчка будущего романа.
— Роман ты никогда не напишешь, хотя бы афоризм.
— Нет, у меня наполеоновские планы! Я напишу роман лучше, чем Достоевский.
— Тогда тебе нужен жизненный опыт. Тогда пошли искать человека. Возьми топор и будешь его убивать!
— А где взять топор?
— Топор я тебе дам! Пошли, будем писать роман!

Жил да был киборг, который постоянно забывал вовремя обновлять прошивку и прозевывал регулярно проверяться антивирусом. Так он стал человеком. А Дарвину сказал, что был обезьяной.

Английские ученые выяснили, что, чтобы испечь колобка, дед должен сначала вставить бабке. Но дед вставляет только молодухам, а бабка все равно печет колобков.

— Я убил человека.
— Убил и раскаялся?
— А я это Раскольникову подражаю, Достоевскому.
— А Достоевский говорит, что все во всем виноваты и все за все отвечают. Значит убил и раскаялся?
— Ну раз все за все отвечают, то раскаялся, конечно.
— Тогда иди в милицию с добровольным признанием.
— Так это же я по Достоевскому первую строчку романа написал.
— А все равно все во всем виноваты и все за все отвечают. Иди в милицию и признавайся.
И я пошел в милицию признаваться. В милиции мне поверили и отправили меня в союз писателей. А в союзе писателей меня отправили в ночной клуб знакомиться с девушками. Потом оказалось, что они все-таки решили проверить версию, не являлся ли я маньяком.

Жил был верблюд, который доказал, что он не верблюд.
— А зачем? — удивился сказочник.
— А мне сказали, докажи, что ты не верблюд! — объяснил верблюд.
— Но ты же верблюд! — засмеялся сказочник.
— Но доказал же! — засмеялся верблюд.
— Да, значит ты не верблюд! — согласился сказочник.
А верблюд пошел дальше всем доказывать, что он не верблюд.
Вот так и и в жизни… некие настырные доказчики и портят сказки и жизнь некоторым нормальным людям… со своими, никому не нужными, доказательствами…

Жила была смачнодевка.
— Не смачнодевка, а смачнодевица! — поправил меня сказочник.
Так вот, жила-была смачнодевица, если сказочник не врет.
И был у нее гардероб из тысячи коротких юбок.
— Не из тысячи, а из десяти тысяч, — поправил меня сказочник.
Так вот, и был у смачнодевицы гардероб из десяти тысяч коротких юбок, но она их не носила никогда. Она носила ультракороткие юбки, ей сказочник это посоветовал.
— Что? Не помню такого совета! — поправил меня сказочник.
Так вот, никто не знал, почему с…
… показать весь текст …

Маленькая девочка работала в кофейне кофейным зерном. Ее мололи и делали из нее кофе. А когда она выросла, она стала кофеваркой.
Ей повезло, в фирме, где она работала, был карьерный рост. Ей обещали, что она станет баристой, но в один прекрасный день она сбежала из кофейни и стала известной актрисой. Вы знаете эту актрису, но я не буду говорить, кто это. Так выпьем за то, чтобы у всех, все мечты сбывались! И, чтобы мы вовремя выбирали правильный путь!

— Никогда не думай! Я не знаю, как отличать «стоп-слова» от случайных мыслей! — сказал мне цензор.
— Как не думай? Никаких стоп-слов не существует! Текст это речь! Я добрый, нежный и честный и любые слова ни о чем не говорят!
— Нет! Стоп! Если я замечу стоп-слово — сразу бан! Лучше не думай! — предупредил цензор.
— Как не думай? Что за цензура такая неадекватная? — сказал я.
— Я знаю, что ты думаешь по шаблонам, но если тебе придет на ум негативный шаблон — сразу бан! — сказал цензор.
— Но я же…
… показать весь текст …

— Молодой человек, а можно с Вами познакомиться?
— Я мальчик!
— Мальчик, а можно с Вами познакомиться?
— А это что?
— А узнаешь!
— Аааааа!
— Ббббб! Давай, знакомься! Мужчиной станешь!
— Аааааа!
— Ббббб!

— Почему ты молчишь?
— У тебя карт-бланш!
— Ты что, кукла?
— А что, нет?
— Но я же тебя так затискаю!
— Это твоё дело, тискай!
— Сказать «охренеть» — ничего не сказать, — сказал редактор, прочитавший эту рукопись.
— Да он онанист, просто он не умеет тискать, — сказал второй редактор.
— А поставь себя на его место? — сказал третий редактор.
— Я — это он, он — это я! — сказал четвертый редактор.
Члены редколлегии стали совещаться. Решили проголосовать, дописывать ли этот рассказ.
Но секретарша засунула рукопись в шредер.
— Я тебя люблю! — дописал шредер рукопись.