Не зарекайся верить в невозможность чуда,
Никто не знает, что за поворотом ждет…
Судьбы таинственные знаки есть повсюду,
Обласкан небом будет тот, кто их поймет.

Не зарекайся вызнать все глубины сердца,
Чужие души, словно древний темный лес,
Костер увидишь… но не даст тебе согреться
Танцующий в огне злорадный юркий бес.

Нас меняет время,
Или взгляд случайный,
Встреча с незнакомцем,
Горе и любовь…
… показать весь текст …

Любое отверстие, граничит со страхом, как бы сказал Доктор, страх неизвестности…
Поэтому случаются осечки, испытания…
Нора… Это граница твоего пути, с ребрами бесконечности…
Ребра предают плоти некую молекулярность жесткости или скорее трения.
При соприкосновении они сжимаются, что придают плавный переход.
При обратном ходе соприкасаются, что придают трение.
Ну я не об этом…
Насколько готов человек быть верен, все везде одинаково, жизнь одна и ты сам…
Чем больше ты пытаешь, тем больше в тебе живет уверенность…
Что ты запутался…
Нельзя найти выход, в чем ты давно живешь, как и вход, в котором ты ничего не чувствуешь…
Надеюсь я понятно объяснил…

Чем ниже падаешь, тем глубже себя понимаешь.

Где-то в глубине моей измученной, израненной души
Спит пушистый зверь. Ему всего лет десять.
Он не знает боли и не знает лжи.
Ах, как жаль, что мне давно не десять…

Только иногда он мне даёт понять,
Что живёт в душе моей по-прежнему:
Шевельнётся — и заснёт опять,
Оставляя в сердце память нежную.

Где-то в глубине моей порочной и отчаянной души
Маленький комочек сжался боязно;
Средь грехов, в пронзительной тиши
Затерялся и вздыхает горестно.
… показать весь текст …

Глубокие люди — прозрачные, мелкие — мутные.

У любящих супругов со стажем в глубине ворчания — нежность.

Не сулит глубокий ум
Ясных и спокойных дней,
Слишком много нужных дум
Под корягами на дне.

Невозможно завершить то, что невозможно начать.

Процесс привлекателен отсутствием итогов.

Можно оставаться в виде информации. Всегда.

Слово живое, если его говорят.

Все что меньше, всегда быстрее умирает.

У банальности глубина, которую сложно измерить. Только понять.

Мысль была так глубока, что никто её и не видел.

Глупость, как пробка, плавает на поверхности.
Мудрость находится на большой глубине.

Глубина мира познается поверхностью взгляда.

Критерий глубины чувства — это не яркость вспышки, а продолжительность горения.

Когда глубина твоя не нужна
ему — ты с ним просто мельчаешь.
И чтоб сохраниться. до самого дна,
тихонько из жизни его исчезаешь.

Когда плывёшь, тебе без разницы какая глубина…

Я сейчас живу, как будто иду по канату, по которому не умею ходить, поэтому прежде, чем сделать очередной шаг, проснуться в новый день, приходится своей волей (больше нечем) превращать канат как минимум в доску, а лучше — в твёрдую землю, а ещё лучше — в широкий пирс, такой длинный, что его конец сливается с горизонтом, а горизонт, как мы знаем из учебников, недостижим.

Какое блаженство —
казнить глубину,
где нежно целуются
рыбы

В глубине твоих глаз птичий гвалт и возня,
В глубине твоих глаз дремлет слово «нельзя».
Для любви недостаточно роз и вестей,
Я по-прежнему жду, что придешь из гостей.

Дышит юностью тело и манит твой взор,
Я как букву, сложу на цепочке узор.
Ты придёшь и опять мне не выплакать слёз,
Обернешься, укутаешь запахом роз.

Может быть, далеко. Может, рядом сейчас.
Не увидеть красивых внимательных глаз.
В сердце — свет и тоска, но в фантазиях — пир…
Я запомню тебя, мой далёкий Ратмир.

Поцелуи бывают горячими, сладкими, обжигающими, страстными, кроткими, нежными, жаркими… А ещё они бывают холодными, горькими, леденящими, отрезвляющими, назойливыми, неприятными… Поцелуй — индикатор любви, помогающий определить её интенсивность и глубину…

Он её променял на взгляды:
Ему ближе земные бабы,
Чем загадочная наяда
И речная её прохлада.
Он смотрел сквозь неё средь шума
Городского авто и смеха,
Поучая её заумно
Не служить для других потехой.
В ней вода превращалась в слёзы;
В нём душа превращалась в камень,
И её неземные грёзы
Не будили, как раньше, пламень.
Глубины ему стало много, —
Он мечтал на поверхность выйти,
… показать весь текст …

Иногда смотришь по телевизору архивную запись и видишь, как какая-то старушка с бантиком скромно садится за инструмент и играет такие музыкально-философские глубины…