Вот что люди умеют лучше всего: так отфильтровать новую информацию, чтобы их устоявшиеся взгляды остались нетронутыми.

Отборные крупнокалиберные болваны.

Понимаете, я не люблю текстов, где есть хеппи-энд, и не люблю текстов, где есть sad end, депрессивный энд. Мне нравится такой энд, который оставляет читателя в лёгком недоумении. Мой любимый финал — это финал рассказа Нины Катерли «Зелье». Я часто вспоминаю этого автора именно сейчас, потому что перечитывал только что «Коллекцию доктора Эмиля» и «Зелье» — два лучших фантастических рассказа семидесятых годов. Перечитайте «Зелье». Вот это тот финал, который я люблю: лопнувшая струна, оборванная мелодия, непонятно, что будет — и вы остаётесь в таком звучащем пространстве, очень мощном!

Я не самый умный парень на свете, но я умею подбирать умных сотрудников.

Нет ни одной другой проблемы развития плодового растения, чем выведение абрикоса-космополита.

Скоро и мой телефон будут вычёркивать за ненадобностью из всяческих записных книжек.

Вообще любовь — это дружба, а других форм я не вижу. Только друг может стать близким мужчиной.

Мы очень рано выделили Бродского, зачислили в гении абсолютно безапелляционно. Когда он начинал читать — это было какое-то завораживающее действо. Мы чувствовали, что его стихи — это что-то необычное. Тогда ведь много было поэтов, и Рейн был незаурядный человек, и Толя Найман. Московские нам не нравились, мы были снобы, нам Вознесенский, Евтушенко казались дешёвкой.

Вроде светское государство, а всё рассчитывает на душу населения.

Снисхождение — прекрасное человеческое свойство, но если оно питает неумеренные амбиции, то дело может принять скверный оборот, в результате которого оно, снисхождение, первым же и пострадает.

В каждой биографии есть вещи, которые никогда не случались. Людям нравятся мифы.

Привлекательность мужчины обратно пропорциональна его эмоциональной зависимости. Чем менее он эмоционально зависим, тем более притягателен для большинства женщин. Речь о повышенной эмоциональной зависимости от чужого мнения. Есть люди, которые прежде всего стремятся впечатлить окружающих и завоевать их одобрение. И есть другие — те, для кого важнее собственная самооценка.

Чем больше графоманов, тем громче звучит слово гения.

Мои ровесницы любили за стихи и за слова, а современные женщины любят за перспективы и за выгоду.

Когда я писал теоретическую работу о монтаже, меня спрашивали, не боюсь ли я, что все смогут использовать этот приём. Я ответил, что не боюсь, так как по своей сути он не так прост, как может показаться. Очень важным моментом дистанционного монтажа является монтаж отсутствующих кадров. Я чувствую, как работает это в моих фильмах. Приведу простой пример. Человек с крыши упал на балкон, с балкона упал на улицу. Второе «упал» мы не произносим, когда описываем эту ситуацию. А говорим: «с крыши упал на балкон, с балкона — на улицу». И, как видите, получается гораздо точнее.

Главная моя цель — писать не быстрее, а медленнее. Лучше всего было бы высекать слова на камне — не чтобы навечно, а чтобы не торопясь.

Любое государство, желающее сохранить свою политическую автономию, вынуждено усваивать технологии своих врагов и соперников.

Я уже, наверное, достаточно опытный военный корреспондент. Я не стремлюсь снимать перестрелки. Ну, что там интересного (по сути, одно и то же)? Корреспонденты-мужчины, на мой взгляд, перебарщивают с таким видеорядом. Танк? Круто! Пушка? Тоже хорошо… А я лучше покажу валяющиеся на земле фотографии, с которых на меня смотрит чья-то жизнь, от которой почти ничего не осталось. Я сниму засохшую клумбу и валяющуюся на месте теракта детскую игрушку. Я поеду снимать освобождённый аэродром, на котором сниму маленьких щенят: их мать убили бандиты, а солдаты регулярной армии, вернувшись, спасли от смерти и теперь подкармливают малышей.

Когда речь идет о соблазнении, слова необязательны. Соблазнение — это взаимодействие чувств. Слова вторичны. Вторичен и секс. А суть — в чувствах, в чувствах через движение.

Принято считать, что русский не подходит для исполнения джазовых композиций — фонетика не подходит. А вот мне кажется, что нет неудобной фонетики, а есть немелодичные авторы.