Человек, не зная сам, кто он есть, часто старается помешать другому человеку стать тем, кем он должен быть.

Он стоит по горло в луже и думает, что ему море по колено.

Хорошо, что у человека всегда остаётся это верное средство от всех тревог — путь домой.

Мне не надо, чтобы про меня снимали документальное кино. Дневники и всё, что когда-то писала, хочу сжечь, уничтожить. И пепел мой развейте, раздуйте и на помойку меня выбросьте, отдайте в зоопарк на съедение зверям. Хочу, чтобы от меня остались только фильмы — и всё.

Ты не должен ни играть плохие сочинения, ни слушать их, если только тебя к этому не принуждают.

Глупость в политике гораздо опаснее мошенничества.

В искусстве обязательно должен наступить тот момент, когда золото начинает серебриться, и тогда оно становится ещё дороже.

Не догоняй отстающего.

К сожалению, мы не являемся независимыми мыслителями, какими мы хотим себя видеть. Со своими мнениями мы поступаем почти как с одеждой — берём то, что диктует мода, а если точнее — то, что носит наша референтная группа.

Даже если бы меня не печатали, я бы всё равно мыслила и писала. Но главное — мыслила. Самое важное в жизни писателя — думание. Слова просто закрепляют внутреннюю работу духа. Если творчество есть плетение красоты из скорбей, то ты должен спокойно принимать и то, из чего эта красота получена, то есть скорби. Черпать жизнь надо во всей её целостности и полноте, а не жаждать одних только радостей. Опыт включает в себя всё, в том числе и бесценную горечь.

Слишком поздно начинаешь понимать, что молодость — это не достоинство, а только возраст.

Леность ума, глупость и незнание приводят к сумбуру в голове. Поток слов этот сумбур маскирует. Иногда это удается, иногда нет. Чем вычурнее тактика нагнетания тумана, тем проще мы поддаемся её влиянию. В сочетании с авторитетностью эта глупая болтовня оборачивается опасной смесью.

Афоризм должен быть загадкой, а не ребусом.

Настоящие горы — это Карабах. Настоящие святыни и монастыри — это Карабах. Для армян Карабах — это как Косово для сербов и как Куликово поле для русских.

Иногда публично плевать на что-то означает интересоваться этим больше всего.

Художник — тот же охотник. Но с небольшой разницей. Охотник хочет подстрелить зверя, а мечта художника — чтобы зверь на него напал.

Нефтяные бизнесмены подобны кошкам: по их воплям никогда нельзя понять, дерутся они или занимаются любовью.

Мы читаем неправильно. Отбираем не слишком взыскательно и читаем не слишком основательно. Наше внимание запускается в свободное плавание, словно книга — это случайно забежавшая к нам чужая собака, которую мы спокойно отпускаем, вместо того чтобы как следует её накормить.

Ах, как же в Италии почитают, обожают, буквально носят на руках особу мужского рода! На мой взгляд, итальянцы слишком глубоко прониклись духом библейских догматов, слишком уверовали в то, что женщина создана для мужчины — при всех условиях, без всяких исключений.

Гостя надо звать внезапно, его надо затащить врасплох, чтобы он не успел обзавестись подарком для хозяина.