Идущий до рая,
зайди по дороге
в булочную

Длинноглазая, длинноволосая… Она любила брусничных мальчиков… Она любила брусничных, а жила со мной… Однажды, не выдержав, я спросил:
«Зачем тебе эти, брусничные? Зачем тебе эта блажь?»
«О, Волк! — улыбнулась она. — С ними, боготворящими… Я ощущаю себя царицей… А с тобой, убивающим… Маленькой, глупой улиткой… А мне, что-
бы жить… Нужно и то, и другое!» Аргумент был железный и я ее больше… Длинноглазую, длинноволосую… Никогда ни о чем не спрашивал.

Это не я —
это ветер с чужбины
бродит ночами
по крышам счастливых домов

Быть нужным кому-то —
значит быть нужным
себе

И все же, наверно, он есть —
за последней чертой сознания
детеныш какого-то зверя,
играющий среди песков
с маленьким круглым солнцем…
Иначе откуда такая
неистребимая нежность
к миру?

Льются дожди, льются и льются!
Плачут в прозрачные вёсны…
В лужах мечтами плывут корабли
и неподвижно время
Время застыло в окнах напротив
всеми лучами солнца
Якорем стекла врезались в память
и корабли замёрзли, осталось
дыхание острого
холода

Однажды,
упав в высоту,
не забудешь
крылья.

Вовремя не вернуться — невыносимо,
для того, кто смотрит на удаляющийся силуэт…
С каждым движением улицы,
шорохом ветра, космос сжимается
до обречённого сердца, а в форточку
заползает тоска почерневшего
снега… Она ещё долго будет зиять,
эта открытая настежь тоска…
Силуэт растворяется, сердце…
замирает и рассыпается тенью
поверженных
звёзд…

Грусть моя колыбельная!
Когда же ты станешь птицей,
когда в синеве небесной
расстаешь, забыв навеки
о том, кто с тобой так долго
странствовал по земле

Если тебе не делают замечаний, значит без тебя могут обойтись.

Ничего не случится.
Ничего не изменится.
Пока эти звёзды
не станут достойными
нас

Я
иду,
сквозь меня
пролетают пустые
улицы, город
исчезает в моих
подошвах — вот так
я иду от себя
к себе

Я в очищение души
Стал верить со времён недальних,
И темнота исповедальных
Меня отныне не страшит.

И неприступные в ночи
Молчат затворенные ставни.
Они хранят чужую тайну
И беззащитный свет свечи.

Огонь свечи и тень вины,
Сливаясь, гаснут на ладони.
И пальцы — загнанные кони —
Безумством ласк обожжены.
… показать весь текст …

Покой — это эра
белых растений
на берегу опустевших
хижин

* * *

Во всех уголках
счастья стоят
стулья

* * *
Под крыльями города
слепыми птенцами
… показать весь текст …

Говорят: «Жизнь»
Говорят: «Смерть»
А ведь есть еще нечто третье —
какой-то едва уловимый душой
сквознячок бессмертия

Приходит пора
и становится ясно,
что здесь ничего
уже не случится,
и уже ничего
не хочется, только —
тихо прижаться
к небу

Зима и вот
сквозь небо, сквозь века
снега, снега, снега…
Земля уходит спать
на цыпочках

Люблю смотреть,
когда за окошком
падает снег,
а в комнате даль
и шелест длинных ресниц…
Люблю смотреть на счастливых женщин!
Это ведь так приятно,
так уютно —
смотреть на счастливых,
зная, что счастья
нет

Душа твоя — море,
а ты умираешь
за каждую пядь
земли

Свернувшись в планету,
рыба вернулась
в космос

* * *
День — это слон,
сложенный из
событий

* * *
Действительность длится
осколками, ибо
разум не знает
боли
… показать весь текст …