В РАСПАХНУТЫЙ ПРОСТОР…

В распахнутый простор смотреть, мечтая
О прошлом, ничего не замечать,
Следить, как облако в летучих стая
Несется в даль,-последнюю печать
Сорвать с души: нам нечем поделиться,
Нет больше ни тебя, ни нас вдвоем,
Лишь слабый гул, что бесконечно длится
Вокруг вещей идел, мы устаем
От суеты, нас приневолил странный
Безликий сон-ни места, ни примет,
Мы скажем: «Боль», но что такое раны?
Мы скажем: «Страсть», но что такое свет?

Это свет или куст? я его отвожу и стою.
Что держу я — как ветер, держу и почти не гляжу на находку мою.

Это просто вода, это ветер, качающий свет.
Это блюдце воды, прочитающей расположенье планет.

Никого со мной нет, этот свет… наконец мы одни.
Пусть возьмут, как они, и пусть пьют и шумят, как они.

«Простота — это моё любимое свойство. Настоящая простота, то есть цельность. Упрощение — лукавая вещь. Вы знаете, однажды мне пришлось сказать слово, которое стало знаменитым во Франции на целый сезон. У меня спросили в ходе интервью: „Вот, Вы учёный человек, начитанный, как же Вам удалось сохранить простоту?“ На что я ответила: „Знаете, я её не сохранила, я её понемногу приобретаю. Её не было. И для этого надо много-много учиться“.

И вот это так понравилось моим французским собеседникам, что потом в газетах цитировали: „Чтобы быть простым, надо много-много учиться“. Потому что, на самом деле, для того, чтобы распознать собственную простоту, нужно много думать: где ты поступаешь и думаешь просто, то есть не из каких-то расчётов, не из подражания, не из желания понравиться».

Люди перестают любить по той же причине, по какой они перестают плакать: в их сердцах иссякает источники слез и любви.

Не забалтывай, не проговаривай свою жизнь, она твоя, и только твоя, пусть у земной пищи будет хоть легкий привкус личной тайны, аромат секрета.

К сожалению, нация, к которой я принадлежу, обладает свойствами, которые я ненавижу, — лживость и вороватость. Но любит она при этом исключительно правду и справедливость!

Осень.
Никому не слышно
робкого звука
на землю падающих семян…

1978

* * *

Сосны иголками гладят небо, солнце в ветвях тая,
Старый солидный крот под корнями учит другого рыть…
Вот на земле лежит оболочка. Господи, это я.
Я не умею молиться, просто не с кем поговорить.
Здравствуй! Прекрасна твоя обитель, радостна и чиста,
Как же мне хочется влиться в благость ласковую твою…
Господи, что у меня внутри? Лишь вязкая пустота,
Несколько слов без веса и смысла в ней обрели приют.
Знаешь, я днем весела, как птица, если в большом кругу
Добрых знакомых. А вот под вечер чт…
… показать весь текст …

* * *

Какое там говорить! Я дышу с трудом.
Какое там подожди! Все часы стоят.
Во мне поселился многоквартирный дом,
В котором каждая комната — это я.
В котором я — эта дама в смешном пальто,
И я — тот коврик, что возле ее двери,
И те рубли, что в кармане (сегодня сто,
До завтра хватит, на завтра есть сухари).
В котором я — хулиган, поломавший лифт,
В котором я — уставший пенсионер,
И тот стакан, что в квартире десять налит,
И тот паук, сползающий по стене.
… показать весь текст …

Радость первого снега.
Каждая снежинка,
как перышко ангела.
1965

***

Липы осенние сплошь золотые!
Трогательней не видал красоты я.
Шелесты вашей листвы прозвучали
Пушкинской строчкой о светлой печали.
Что же так царственно вы увенчали:
Дни умиранья? Умиротворенье?
Горечь утраты? Радость даренья?
Будут на это ответы даны
Тем, кто сумеет дожить до весны.

1983

Собирались на работу ночью. Читали
Донесенья, справки, дела.
Торопливо подписывали приговоры.
Зевали. Пили вино.
С утра раздавали солдатам водку.
Вечером при свече
Выкликали по спискам мужчин, женщин.
Сгоняли на темный двор.
Снимали с них обувь, белье, платье.
Связывали в тюки.
Грузили на подводу. Увозили.
Делили кольца, часы.
Ночью гнали разутых, голых
По оледенелым камням,
… показать весь текст …

***

В двух шагах за тобою рассвет.
Ты стоишь вдоль прекрасного сада.
Я смотрю — но прекрасного нет,
только тихо и радостно рядом.

Только осень разбросила сеть,
ловит души для райской альковни.
Дай нам Бог в этот миг умереть,
и, дай Бог, ничего не запомнив.

Лето или осень 1970

Черные волны, горы живые,
Плавно, мерно, спокойно идут,
Мирные словно, ласкаются словно.
Обломки и трупы, качая, несут.

В колокол старый в церкви звонят —
Мертвая зыбь мертвых несет.
Слышно ли, что говорит патер?
Слышно ли, что причетник поет?

Волны рыданий. Буря рыданий.
Даже статуи словно дрожат.
Бледные лица. Боли гримасы.
Словно собрался и молит ад.
… показать весь текст …

Не так легко тревожить первый снег.
Идешь благоговейно и несмело
По снегу легкому, не снежный человек.
Вокруг тебя так медленно и бело
На землю падает потухший блеск
Невыразимо-сладостных пределов.

Смутной тревогой овеян
Сад притаившийся был;
Ветер по тихим аллеям
Листья сухие кружил.
Ветер в ветвях оголенных
Сумрачно (глухо рыдал…
Ночи жилец бесприютный
Сирого спутника звал.
С шелестом, с шорохом, с треском
Листья кружились в пыли:
Роем неслись по аллеям
И пропадали вдали.
Кто (то в ночи одинокий
Бился, протяжно стонал…
… показать весь текст …

* * *
Зимой я одиночеством утешусь.
Пусть телефон молчит в моей берлоге,
пусть в темноте шаги не раздаются,
не скрипнет дверь, не зазвенит звонок.

Пусть телефон молчит в моей берлоге.
Как умирает в конуре собака,
не издавая крика или стона,
так я хотела бы уйти достойно.
Расстаться, став сестрою — не тоскою.

Пусть в темноте шаги не раздаются.
Ты не переступай порога дома,
… показать весь текст …

***

Мелькает осень за окном вагона,
Колеблет воздух призрачную грусть
И я запоминаю наизусть
Её мотив, возвышенный до стона.
Листает глаз леса и перелески,
В бокале дня янтарное вино.
Как много лету бабьему дано! — 
Рубин рябины, вкрапленный в подвески,
Струит тепло и этот мягкий свет
Напоминает мне свеченье фрески,
А перелётов птичьих арабески —
Те письмена, ключа к которым нет.
… показать весь текст …

***

Кружится по миру листопад
Судеб, откровений, заблуждений.
Редко-редко, как бы невпопад,
Вдруг блеснёт средь них, как искра, гений.
Ввинчен он в людской круговорот,
Обделён уютом и удачей.
Редкий жребий дал ему Господь,
Чтобы он и нищим был богаче.
Чтобы он вознёсся над толпой,
Одолев земное бездорожье,
И в конце услышал за собой:
Вот и промелькнула искра Божья!

Люблю заканчивать началом,
когда не ясно, что потом,
когда ветра листву качают,
когда внезапно вдруг встречают
друг друга в суете и спешке
два одиночества, две пешки
своей судьбы… А что потом…
ложится чистым вновь листом.

Люблю заканчивать началом,
всё потому, что знаю я:
печаль с печалью не сличать,
как ни была б близка… Печать…
Она уходит, если верить.
… показать весь текст …