***

Я гляжу на тебя, любя,
твои локоны тереблю…
Я люблю в тебе не тебя,
я другое в тебе люблю.
Ты — успехов моих музей,
ты — в меня из меня окно.
Для тебя я бросал друзей,
и родных разлюбил давно.
Свою меру добра и зла
ты сплела из моих систем.
Даже почерк ты мой взяла-
с завитушкой на букве «эм».
… показать весь текст …

ТЫ

Кем-то в жизнь ты неласково брошена.
Безотцовщиной звали в селе…
Откопал я тебя, как картошину,
в чуть прохладной сибирской земле.
Я впустил тебя в душу погреться,
но любовь залетела вослед…
И теперь на тебя насмотреться
не смогу и за тысячу лет.

ПЕЧАЛЬНЫЙ ПРОГНОЗ ДРУГУ

Нас разыграют, как по нотам.
Одних по тем, других по этим,
ты станешь ярым патриотом,
я замечательным поэтом.

И зашагаем по пустотам,
как по начищенным паркетам,
и кто-то спросит нас: а кто там
всегда скрывается за этим?

Но мы как будто не заметим
и, наклоняясь по субботам
… показать весь текст …

НАШЕ ОЗЕРО БАЙКАЛ

Между гор и между скал
Блещет озеро Байкал.
Дует с северных низин
Сильный ветер Баргузин.
Волны бьются в берега,
А кругом гудит тайга.
Проступает сквозь туман
Великан Хамар-Дабан.
Дальше — белый, как старик,
Снеговой Мунку-Сардык.
С гор бегут вперегонки
Триста тридцать три реки.
… показать весь текст …

БЫЛ ДРУГ У МЕНЯ…
Памяти известного иркутского художника
Алексея Петровича Жибинова

Был друг у меня, мы встречались не часто.
При встрече расстаться никак не могли.
Как солнце осветит, когда крикнет:
—  Здравствуй!
Едва показавшись вдали.

Имел он души незабвенное свойство:
Беду разделить и понять, и согреть.
На фронте отмечено друга геройство —
Он в битву ходил, не боясь умереть.
… показать весь текст …

Странный, фатальный символ! Мы представляем себе правосудие богиней с повязкой на глазах; в одной руке — карающий меч, в другой — весы, на которых взвешиваются доводы защиты и обвинения.

Но это не облик правосудия. Это облик закона, вернее человека, который карает или милует по своему усмотрению

Правосудие держало бы в одной руке шпагу, а в другой — корону, чтобы одной рукой поражать злодеев, а другой — увенчивать праведников.

Обмен, увы, не равен! За свиданье
минутное — печальная разлука,
за счастья миг — томительная скука,
за взгляд короткий — долгое страданье.
Несправедлив Амур. Огонь желанья
во мне зажег он, и стрелой из лука
пронзил мне сердце; мне лишь — эта мука:
вам не грозит огня того пыланье.
Я думал: нам обоим эти сети
Амур расставил, но один в плену я,
а вам уйти позволил он свободной.
Лишился он добычи благородной
и показал, как неразумны дети:
мальчишка он, стреляющий вслепую.

Прелестно древа одного цветенье:
всегда зеленое, благоухает
сильней, чем мирт и ель, и распускает
у вод прозрачных ветви для плетенья.
И имя той имеет, чьи веленья
душа моя законами считает.
И пусть меня Цирцея соблазняет —
не откажусь от своего стремленья.
И если чувство, что владеет мною,
и милосердная ко мне планета
величия ведут меня стезею,
пусть коронует голову поэта,
ни лавром Феб, ни Вакх своей лозою,
но та, чье имя носит древо это.

«Вместе с осенью пришло что-то новое… Какая-то тревога, может быть, печаль. А часто апатия, почти умирание… И капли дождя, что бьют по стеклу, — беспокоят… Что они напоминают? Да, слезы и Вашу печаль… Помните, как Вы ждали осени? И вот пришла осень. Вот она, такая скучная и дождливая. Печальная. Пришла и покорила Вас, как покоряли уже и белые ночи, намеки ночей, и летнее небо, и даже белые цветы яблони. Весной у Вас были весенние, такие радостные глаза и наивные губы. Весной Вы ждали любви. А ко…
… показать весь текст …

Как это прекрасно — наконец стать старым и выйти на пенсию… О, как я люблю своих родственников. Особенно теперь, когда могу о них больше не думать

Спит алый лепесток, и белый спит;
Не шелохнется даже кипарис:
В фонтане не мелькнет плавник златой.
Проснулся светлячок, и ты со мной.

Застыл павлин, весь белый, как виденье;
Видение мерцает предо мной.

Открылась вся Земля-Даная-звездам;
И сердце у тебя открылось мне.

Скользит метеорит по небу, след свой
Там оставляя: так и ты во мне.
… показать весь текст …

Вам тайный путь к обогащенью ведом? -
Что ж ходит нищета за вами следом!

Ветра, как будто в час рожденья,
Близ гор припали к глади водной
И обдували землю в рвенье
И повторяли:"Мы—свободны".
Потоки их сквозь ряд из лилий
С теченьем вниз сходили
Среди цветов:"Да, мы свободны!"

На струйку за стеклом взгляни
Песчинок крохотных —
Чуть больше пыли.
Поверить можно ль, что они
Когда-то человеком
Были?

Что, словно мошка, человечье тело
В любовном пламени сгорело?
Да и теперь останки той
Любви земной
Не могут обрести покой.

Чудаки в жизни необходимы — это общеизвестно.

Теперь он был рад, что перенёс столько горя и бед, — он мог лучше оценить своё счастье и окружавшее его великолепие. А большие лебеди плавали вокруг и гладили его клювами.

Кузнечик, мой верный товарищ,
Мой старый испытанный друг,
Зачем ты сидишь одиноко,
Глаза устремивши на юг?

Куда тебе в дальние страны,
Зачем тебе это тепло?
У нас и леса, и поляны,
А там все песком замело.

«Каких только ощущений не испытывает голодный человек!»

Жизнь — дорога, я — повозка, желанья — кони, разум — кучер и воля — вожжи.

Мы всегда находим нечто утешительное в несчастьях наших лучших друзей.