Я живу ещё, печалясь и тУжась,
А припомню — не покажется мало —
В день нечаянный
отчаянный ужас,
Когда мама на руках умирала.

Стынет кровь, как все подробности вспомнишь,
Я метался вкруг неё неумело,
Я позвал, конечно,
«Скорую помощь»,
Только помощь в этот раз не успела…

Боже Милостивый!
Кто мне ближе?!
… показать весь текст …

Не спросившись, входит, не взяв ключей,
летний дождь расплакавшийся, ничей.
Бродит по террасе туда — сюда.
Разве это слёзы? Водой — вода.

Беспокойных капель сердечный стук,
расплескалось небо внутри, вокруг.
Разве это дождик? Девятый вал!
Был бы здесь художник — нарисовал.

Как в стеклянной вазе цветок дрожит,
как в саду проснулась и льется жизнь,
как стекает с лавки вода и свет.
Кто сказал когда-то, что счастья нет?
… показать весь текст …

Выпадают сумерки крупной солью,
после сном забудется хуторок.
До утра шумит по всему раздолью —
трав несжатых ветреный шепоток.

Завершится скоро вечерний выпас,
а до дома близко ли, далеко…
…Это божий промысел, божья милость —
разнотравья сладкое молоко.

Сколько смотришь — глазу не наглядеться:
на вечерний отблеск покатых крыш,
на березок худенькое соседство,
на полей бескрайних — седую тишь.
… показать весь текст …

Не зарастай тропинка до поры!
Пока твой луг расколот на две части-
на двух деревьев схожие миры —
на «до» и «после», на беду и счастье.

Не зарастай, иди себе, иди.
Уверенно начавшись в середине.
Твой человек застрял на полпути —
веди его сквозь поле и картину.

Не зарастай, пусть птица с высоты —
разглядывает тщетность твоих линий.
Твой тонкий шов, как безвременья стык,
среди просторов, вскормленных полынью.
… показать весь текст …

Я верю! Будет День, когда падут оковы,
Сознание людей проснется вдруг,
И Вечный Принцип Заповеди Новой
В сердцах заменит злобу и испуг…

Я знаю, этот День — не за горами,
Он — здесь, Он — рядом, чувствую Его!
Из Искры Божьей — возгорится Пламя,
Из искры Люцифера — НИЧЕГО!

кирха, кюхен, поля и дома, солнце светит бескрайне
по -немецки болтает волна в темном сдержанном Майне,
черепичную правду о Вюрцбурге в лодках качает,
пришвартован в веках, городок позабыт на причале.
тут подсолнухи смотрят, смеясь, на беспечных туристов,
солнце множится в их любопытных сияющих лицах.
тут не скрыться от чопорных пчел и в жужжаньи беседы —
колокольного звона дорога возносит до неба.

Пятак луны средь облаков надышанный —
подлунный мир — уснувший до утра.
И смотрят хаты из-под крыш притихшие,
как ночь скользит над зеркалом Днепра.

Кино идет — в нем сновиденья шепчутся,
что на земле есть воля и покой.
Но все на свете, все же, перемелется
на мельнице, парящей над рекой.

Речная гладь до поворота сморщится,
а даль черна (зачеркнуто) — ясна.
Расплескивает свет над тонкой кожицей
ночного мира — спелая луна.

Какое чудо, стоят и дышат!
Не знают, что ли, что срок их вышел?
В прозрачных, к небу летящих нимбах —
стремятся к свету — на шеях длинных.

Теснятся в вазе, торопят время,
и головами бесстрашно вертят.
Они расскажут о скором лете.
(Небрежно собранные в букетик…)

Но!

На дне у глиняной старой вазы,
там, где не видно чужому глазу,
… показать весь текст …

Спасибо, Господи, что я еще живой,
за то, что думаю своею головой,
что есть друзья, хоть их не миллион,
за то, что был на этот свет рожден…

Прости за то, что стал чуть-чуть старей,
что не оправдываю имени — Андрей,
что на молитву стало меньше сил,
что мало я у жизни попросил…

Благодарю Тебя за то, что не молчу,
и что от боли дикой не кричу,
что дал мне силу много пережить,
что снова подарил мне жажду ЖИТЬ…

такое лето в общем без затей
игрушка солнца раковина дней
до горизонта острая трава
рассветный луч разбуженный едва

по краешку бежит по волоску
скажи роса и мокро языку
вишневый вкус у приоткрытых губ
и сладкий поцелуй на берегу

прозрачных крыльев лепет стрекот грай
свобода только здесь ты так и знай
на острие рассветного ножа
скажи люблю научишься дышать

На фоне нарисованного леса
две девочки разыгрывают пьесу.
Одна в тяжелом платье пастуха,
(с картины хочет, кажется, удрать).
Другая — в тонком кружеве пастушки —
(она той первой видится послушней).
В их лицах столько солнечного детства,
невинного смешливого кокетства!
Играют пастораль на темной сцене.
Но ускользает мрак, и рвутся тени.

…Фарфоровые куклы на рояле
застыли в отношеньях идеальных.
Лукавства нет в их выверенных позах —
… показать весь текст …

Ты слышишь? Густеют, вращаясь тучи,
небес неспешные жернова.
Церквушка сползает с горбатой кручи,
но лет полста уже, как жива.

Ты видишь? Как синее расплескалось
тоской глубокой — от сих, до сих!
Земли — ладошка, пригоршня, малость —
и пять, шумящих над ней, осин.

Ты помнишь? Травой зарастает тропка…
(Вела до церкви, и, вот те на!)
Шагает неслышно одна и только
по ней тяжелая тишина.
… показать весь текст …

Плечи. Нежность. Кисти. Шеи.
Гомон. Женственность. Движенье.
Трепет. Пластика. Балет.
Миг. Пастель. Игра и свет.
Легкость. Кружево. Пуанты.
Грация. Корсет. Воланы.
Сердце. Декольте. Легка.
Танец. Девушки. Дега.

Я себе обещавший: «В последний раз»,
Говоривший, что злобы и так хватает,
Но в груди не сердце, но дикобраз
Снова иглы колючие выпускает.

А кому-то на это смотреть смешно,
Застываю я скорчен и неподвижен,
Ведь больнее ранит меня оно,
Чем того, кто в неистовстве мной обижен.

Достигли воды до души моей,
пытаюсь выплыть,
только всё напрасно.
Наносит кистью мне на лоб елей
священник в ризе мученика —
красной.
На солее читается канон,
поют ирмос и сладко и протяжно,
от аналоя, сотворив поклон,
отходят люди…
и для сердца важно
остаться чистым, не забыть Тебя,
в дней суете заветов не отринуть,
за храмовым порогом не покинуть
… показать весь текст …

Так смотришь ты надменно, свысока!
Что стынет воздух — без того морозный,
и Петербург предутренний, беззвездный,
не узнает в лицо тебя пока.

С прямой спиной, чуть набок голова,
одета — высший класс парижской моды.
Со всех сторон сквозь годы: «кто ты — кто ты»?
Решает безутешная молва.

Без имени, без дома, без судьбы —
ты незнакомка, фея, нимфа, тайна.
О, сколько их? попутчиков случайных —
твоей, о, неслучайной красоты.
… показать весь текст …

Это лето такое, что хочется плакать от грусти…
Я заплачу дождём — он у нас объективно идёт.
Ностальгия моя от себя никогда не отпустит
И ромашковым полем в ушедшие годы зовёт…
Столько лет пронеслось, пусть не каждое помнится лето,
Но остались в душе и леса, и луга, и поля…
Потеряться бы там — в этом милом до одури «где-то»,
Где высокими травами дышит под ветром земля…

Висишь себе над городом, над садом,
над частоколом кривенькой ограды,
над вечно зеленеющим козлом…
Под крылышком, под сердцем, под ребром.

Летишь с любимым без часов и карты —
достаточно, что вы вдвоем крылаты.
И остроносой туфелькой в пыли
царапнешь бок оставленной земли.

Безвременье, подколотое к небу,
с изнанки быль, снаружи скажут — небыль.
…На город выпал прошлогодний сон —
о том, как мы летали — я и он…

Вот и промчался июнь, словно поезд курьерский:
Звонкий, душистый, цветной, непростительно-дерзкий,
Смелый, решительный, вольный, чуть-чуть бесшабашный,
Быстрый, уверенный, ловкий, надёжный, бесстрашный…

Ночью июль под окошки подгонит вагоны.
Я не замечу подмены, мне аист знакомый
Выдаст секрет, и его разнесёт трясогузка:
Завтра июль. Мне сегодня от этого грустно…

Et une tasse d’eau fait rever
Henri Michaux

А чашка воды мечтает
Анри Мишо

Я спящей чашкой был, внутри звенела
Нагая и бесстыдная вода,
Я был настолько маленькой и белой,
Что на столе невидной иногда.

Во мне внезапно радуга проснулась,
Зажжённая от хрупкого тепла,
Когда губами края ты коснулась,
… показать весь текст …