Потом. Когда-нибудь потом мы будем счастливы. Потом я починю стиральную машину, жена давно уже просит. Потом я доделаю ремонт в ванной и отражение в запотевшем зеркале после душа перестанет так сильно пахнуть плесенью. Потом я сяду со своим сыном, выслушаю всю его жизнь и обязательно пойму. Потом я научусь играть на гитаре и заново смогу очаровать свою любимую красивой романтикой, похожей на ту, которую так часто показывают в женских фильмах о любви. Потом я прочту все запланированные книги и по…
… показать весь текст …

Тяжелый страх потери, вяжущий вкус разлук. Я, пробитый навылет матовой черной сталью снайперских зрачков. Безлунная ночь, закрытые глаза и ядовито-сладкий шепот в ухо. Разбитое на трещины голых ветвей небо, отраженное во вселенной взгляда. Сумрачная ткань чулка, плотно обвивающая ее ногу, новая сторона романтики, интимность, слабость, пронизывающая тьма прозрачной тишины и внезапное понимание, что ради нее я пойду в любой бой, безнадежно засмеюсь в лицо любого палача в шаге до эшафота. Моя женщина — это состояние нигредо, жизнь в черном.

Яростное сердцебиение, почти болезненный, все ускоряющий свою скорость бег крови в венах, коридорах жизни. Животная страсть, закипающая рычанием, переплавляющаяся в стон. Ритм времени, ритм экстаза, отточенные движения, развоплотившаяся в глазах душа. Пульсирующие желанием царапины на спине и бьющее под дых знание того, как голоден я ею. Неутолимая жажда, жжение и укус в горло. Алая, хищная помада на губах, и я выдыхаю всю свою любовь в этот жадный полуоткрытый рот. Моя женщина — это состояние рубедо, жизнь в красном.

Солнечный свет, заполнивший собой пробел между нашими губами за мгновение до поцелуя. Мягкая пена фаты, соскальзывающая с ее обнаженного плеча, падающая в вечность, в прошлое, в никуда, но открывающая миг живого, отчаянного настоящего, напоенного весной. Снег в волосах, смех в воздухе, легкое, воздушное счастье за пазухой, покалывающее сердце эпизодическим восторгом. Расслабленные, расплавленные тела в светлой измятости постельного белья. Божественная гармоничность каждой черты, изысканная величественность каждой позы. Моя женщина — это состояние альбедо, жизнь в белом.

Любовь — это только слово, в которое каждый вкладывает свой собственный смысл.

Ты любишь смотреть в себя, но ты видишь прошлое.
Ты любишь себя, потому что любить — легко.
И в жизни твоей так много всего хорошего,
Но скучно. И ты создаешь для себя мирок:
Адам видит сон, как ребро разрывает кожу,
И теплой помадой течет из него река
На глянцевые страницы журнальных обложек.
А ты смотришь сверху, прекрасна и далека.
Мир падает в бездну, крошится и вечереет,
И ангел голодный несет на спине закат,
Но в карих своих мирах ты опять успеешь
Закрыть глаза до того, как они сгорят.
Ты любишь людей, ты читала в красивых книгах,
Что надо кого-то любить не смотря ни на что.
… показать весь текст …

Какие вы: смотреть в глаза,
И биться в ум, в характер, в нрав,
Вам в доброте не отказать,
И каждый — прям, и каждый — прав.
Светлы, душевны, глубоки
Всем сроком полувековым,
Вы небо кормите с руки.
Простите мне, что я — не вы.
Что не умел лицом — на свет,
Все больше мордой об углы,
За то, что был душой раздет,
За то, что вечно нищим слыл,
Что каждый вечер — как психоз,
Что не усваивал урок,
… показать весь текст …

Ну что ты смотришь шальными, карими,
И льешься тихим и хищным шепотом?
В ковчег не взяли? Туда лишь парами?
Послали к черту и дверь захлопнули?
Не скалься, твой. Сдался сразу, загодя.
Ну, вейся кольцами, горло сдавливай.
Что хочешь? Сердце? Изволь, не занято.
Ешь вместе с ранами, с шальными, с давними.
Бери, что нужно, глотай в зародыше,
И плачь пронзительно, мне рассказывай,
Как ходят люди с пустыми рожами,
Не любят нежную, кареглазую,
Какие злые все, равнодушные.
А мне не важно, я бьюсь в конвульсии,
… показать весь текст …

Здесь стало так тихо, стало так пусто.
Как звать тебя, мальчик? Не помню.
Забылось. Не нужно. Лишь мысли до хруста
Скребут моей жизни трехтомник.
Рождение, жизнь, а потом. Позвони мне.
Пожалуйста, просто, случайно.
Ведь я забываю о том, что здесь было,
Что слово — звучало. Звучало?
Молчит. Все молчит. Вечереет, пустеет
Мой мир. Опускаются сумерки.
А жизнь? Только в книгах. Тепло? В батареях.
И кажется, все уже умерли.
Тоска без начала, любовь без прелюдий.
Друзья не звонят — нет желания.
… показать весь текст …

Мы пьём чай, мы слушаем новости, мы ходим на работу, мы плоть от плоти сегодняшнего дня, пропаханного историей и страшащегося будущего.

Чем холоднее и беспросветнее темнота снаружи, тем уютнее кажется тёплый мягкий свет в квартире. И если лето — это время убегать из дома навстречу несбыточным мечтам подростковой души, то поздняя осень — время возвращаться.

Мы — люди. Живущие в собственных заблуждениях эпицентры неутолимой жажды всё нового тепла и счастья. Мы — это беспрерывное движение и рост, которым со временем становятся малы любые рамки, даже рамки былых отношений. Мы — пугливые звери в поисках личного рая, мы — механика тел с переменной массой целей и амбиций в уравнении жизни.