А мир до одури роскошен,
…когда в угоду февралю
идёшь по улице без кожи… с раздетым сердцем / в стиле ню /
Бесстыдство зимней обнажёнки.
Душа —
в чём мама родила.
И хвост трубой. И взгляд ребёнка. И ты ещё не знаешь зла.
…
Всё обнулить — до основанья…
…"весь мир разрушить, а затем…"
Построить новый? Нет желанья…
Да и ломала не за тем,
чтоб после бредить трудоднями,
…подняв в руке победный флаг.
… показать весь текст …

Опять метель
скулит последней сукой.
Зима, почуяв гибель, истерит.
Ну, всё…
хорош заламывать мне руки!
Ты правда, исчерпала свой лимит.
Ещё чуть-чуть —
и я пинком с дороги
смету всё то, что встало на пути.
Не нужно ни пургой, ни псом под ноги
…бросаться зло…
— Заразз-за, дай пройти!
А то пальну вдогон из револьвера.
Шучу-шучу…
… показать весь текст …

Мы можем говорить с тобой о Рихтере,
Мы можем рассуждать с тобой о Вагнере, —
Останусь я в ночи в вишнёвом свитере,
Не снимешь ничего, сказав: «А надо ли?».
Монаршими холодными ладонями
Отмеришь двадцать восемь вздохов музыки.
Я буду повторять, что мы — антонимы,
И вглядываться в тьму глазами узкими.
Разбуженные грозные кочевники
Ударят в стену и взмахнут литаврами.
И скажет Моисей, что мы — бездельники,
Что не бредём пустыней… Только надо ли?

Измеренное нотами — отмерено,
… показать весь текст …

Город пахнет весной,
город бредит единственной женщиной.
Акварельную грусть разливает к утру на холсты.
Это всё не со мной —
…ибо мне ничего не обещано
кроме гулкого эха звенящей, сквозной пустоты.
…
Где-то слева в груди
так легко… так блаженно… так гибельно…
Межсезонье души.
Ничего. Никому. Ни о чём.
Бесконечный стоп-кадр.
…Я живу чёрно-белыми фильмами,
где разрушенный город по-прежнему пахнет дождём.
… показать весь текст …

Два мгновения в алом…
«Полукружия ветреных слов на восходе стиха»;
Обнимите меня вашей тонко подмеченной прозой…
Я Вас где-то смотрел,
Я читал Вас у гения сна,
Рисовал Вас чернилами
В тетрадях вселенских склерозов.
Мой изысканный труп
Был живее живых.
Обнаженностью сердца писал,
Выпуская из чакр многорукого Шиву.
И, как приступ бессмертья, бежала строка,
Фейерверками дней, украшая скупую равнину.
У меня из груди прорастал красный мак,
… показать весь текст …

Поезда и вокзалы, леса и травы, не любовь — обжигающий дерзкий дождь. Это были те времена и нравы, от которых сразу бросает в дрожь. Ни укрытий не было, ни спасенья — отдавались каждому дню сполна. Скоро грянет Прощеное воскресенье, рассказать, кому я теперь жена? Столько кадров сменилось в оконной раме — не привыкнуть к цвету, не вспомнить вид. У меня здесь, знаешь, игра без правил, на войне не думают о любви. Пережить атаку, оставить крестик, встать на новой чертовой высоте и ночами слушать чужие песни, находя в них тысячи общих тем. Все, что было — длится неистребимо, бесконечным ожогом горит в груди.

Потому что нельзя убивать любимых. Можно только, зажмурившись, уходить.

Не сила убивает нас,
…отнюдь…
Людей чужие слабости калечат.
И Небо тяжко падает на плечи,
…когда один решает увильнуть,
чтоб сбросить незаметно общий груз,
не думая о том, что будет дальше.
Но полно…
не грусти, мой светлый мальчик.
Я сильная…
не ссы… не надорвусь…
Давно превышен прочности порог,
когда уже стоишь одной ногою
за той чертой —
… показать весь текст …

Как мягко разливается тепло
…от пяточек к коленочкам… и выше…
Пусть утро очарованное дышит ледком на запотевшее стекло.
Не важно…
Ты умело топишь лёд под сердцем / но, отнюдь, не снежной бабы /
и я могу топить его… хотя бы,
…как мантру повторяя: «Всё пройдёт…»
и эта ночь… и боль… и холода…
…Лишь мы с тобой вдвоём непреходящи.
Смотри, уже оттаивает пальчик… за ним второй… и третий… навсегда…
Ещё чуть-чуть, Снегурочка вздохнёт
…и выпустит в рассвет из лёгких Зиму,
вобрав в себя Весну необратимо,…
… показать весь текст …

издержки виртуала…

…

Ни ран, ни обид не умножат
…следы бутафорских клыков.
Здесь волки мутируют в кошек, а люди играют в волков.
Спектакль интересный, конечно,
…и тешит иных до поры,
пока, растеряв человечность, не выйдет за рамки игры.
…
Хоть юмор их чет-ве-ро-ногий не встанет уже в полный рост,
но можно развлечься немного,
…подергав зверушку за хвост.
… показать весь текст …

Нахальные,
…весенние ветра
до времени пришли ко мне ознобом,
чтоб резким, безупречно-светлым Словом
…волков январских гнать на номера —
затравленных облавами щенков, чья участь — в установленных границах
безвизово и мелко суетиться за красной полосой чужих флажков.
…
И я стреляю в воздух, наугад…
…Мне нравится, смеясь, пугать матёрых,
чьи бесы оголтелой, жалкой сворой посмели осквернить мой Снегопад.
И вымарать святую белизну живых листов —
…стихов и откровений…
Как жаль, что чей-то мощный, вол…
… показать весь текст …

Эпиграф:

«Моцарт: …Сальери!
Смешнее отроду ты ничего
Не слыхивал… Слепой скрыпач в трактире
Разыгрывал voi che sapete…
…
Сальери: Пошел, старик.

Моцарт: Постой же: вот тебе,
Пей за мое здоровье…»
(А.С.Пушкин, «Маленькие трагедии»)
&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&
Я упрямо бреду по стопам кумиров, иногда попадая в заветный след.
… показать весь текст …

А ведь ты говорил, что не будешь лежать в цветах,
То ли маленький принц, то ли маленький хитрый бес.
Разговоры о новых моторах, финтах, винтах,
Постоянная тяжесть хвалёных твоих небес.

Каждый новый полёт — одинокие мили дней,
И короткие сводки — плевками в лицо земли.
Небеса отнимали тебя у меня верней,
Чем десятки поклонниц — от Сильвий до Натали.

Я серебряных свадеб давно от тебя не жду,
Не пытаюсь латать прохудившийся сердца мех.
Разве мало во Франции юных красивых дур?
Я уже и сама сомнева…
… показать весь текст …

Что мне имя твое?
Если вижу я каждый твой шаг…
Что слова мне твои?
Если каждому знаю я цену…
Мое знание — дар…
И жестокий, безжалостный враг,
Злобно шепчущий правду
Про страсть… про любовь. про измену…

Что мне взгляды твои?
Если знаю, что светят не мне…
И что преданность в них —
Лишь заученной роли театр.
Я когда-то горела
… показать весь текст …

Хочу тебя дерзким, задиристым, страстным
Хочу тебя нежным, неистовым, властным…-
Ревнивым, единственным, неукротимым,
Опасным, порывистым, жарким, красивым…
… Мистично, таинственно и вождиленно…
Хочу невозможно, доверчиво, пленно
Внезапно и ярко до боли, до крика.
Стремительно, сладко, безудержно дико!
Гореть, обжигать… растекаться и таять…
В тебе расцветать, поцелуями ранить
Хочу безрассудно, хочу откровенно!
До дна … возрождаться… и морем и пеной
Скрывать наши тайны, идти на уловки
Быть самой горячей, любимой" чертовкой"!

Когда из жемчуга в рассвет. рассыпав бусы.
ты собираешь на песке. морские камни.
и попадаешь в такт дождя. волною пульса.
в гипноз упавшей на ладонь. хрустальной капли.

А кисть — щетинная грубА, а холст беззвУчен.
и в превдкушении касания — покОрен.
как будто небо. что давно забыло тучи.
как будто берег. что отвык уже от моря.

И я молчу. я просто смешиваю краски.
и исчезаю. совпадая с твоим пульсом
пишу не кистью. а касаньем лёгким пальцев
свою любовь. на фоне солнечного блюза.
… показать весь текст …

Нет, костёр ничего не сказал о сгоревших в нём, о таинственных рунах, суливших меня тебе — он умел их хранить, ибо дьявольски был умён… мы веками дымились и выли в печной трубе.
Так на топких болотах ночами стенает выпь, и желание выпить их ржавую злую муть происходит всё реже, а если хотелось пить, мы цедили росу, а земле оставляли суть…
И опять одевались в ветвистую зелень крон, отбывали в них срок — кто-то сто, кто-то двести лет, иногда открывая разорванный песней рот, что оставил топор или…
… показать весь текст …

За что боролись — то имеем.
…По Сеньке шапка… девка… бой…
И груз сомнительных решений вернётся к русичам войной.
Пока лишь «братской» Украине повестка в зубы и калаш.
А мы твердим в Сети о Крыме,
…как заклинание «Крым наш!»
Не Отче наш, а полуостров.
С такой молитвой — хоть куда!
А Отче — в отчимы.
Всё просто…
Но в море чёрная вода.
Она темнеет с каждым часом, по капле впитывая боль,
хоть к черноморским папуасам не липнет мартовская смоль.
Вернее, нет… к аборигенам (!) —
… показать весь текст …

«Где у тебя болит?» — спросит она, потянувшись ко мне сквозь сон. Так зазывают путника в тихий омут, чтобы потом с изменившимся злым лицом выпытать всё, по-русалочьи тронув ворот. Нет ли креста? Пропоют ли Сорокоуст? Много ли жил он на этом неярком свете? Пуст ли карман? /От рожденья поныне — пуст/. Будет ли спорить, запутавшись прочно в сети? Или в сети, на цитаты разбив рассказ, — тонкую чашку с узором из белых лилий… Всё разбивается, только о нас — о нас помнит вода, проповедуя: «Жили-были»…
Старая дева с русалочьим злым лицом, с голосом нежным /лишённая напрочь слуха/ утром поёт над кудрявым моим виском: «Больно тебе?». Я смеюсь по привычке глухо: «Больно, родная, поэтому только жив. Полон мой кубок, и конь на дворе осёдлан»…
Древняя норна, ты нас, вот таких, живых, спешно пытаешь отравленным майским мёдом, сталью, предательством, ночью полярных дней, сумрачным лесом, в котором не сыщешь бога. Ни одного. Но мы только сильней, сильней…

«Больно тебе?». Да немного уже. Немного.

А сны мои сбывались веще.
Я жгла себя… надежды… вещи. И становилась жёстче, резче — стальной и твёрдой, как орех.
Чтоб сохранить внутри живое, настолько нежное, святое, чтобы меня под скорлупою не источил ни червь, ни грех.
Вновь замыкалась. Уходила,
отринув всё, что сердцу мило, то, что сгорело и остыло и опостылело вконец.
Но впав в тупую отстранённость, всё продолжала слышать голос —
так заполняет Солнцем полость в яйце намеченный птенец.
…
Ещё не видимый… неявный,
в желтке дрожащий тонким…
… показать весь текст …

любовь
Нюансы Стиля Ню А сила даёт спокойствие.
Так снежный, могучий барс не будет напрасно дергаться, рычать и терять достоинство,
исполненный высшей гордости мерцающих хищных глаз.
Скользящий лесными тропами за лёгким клубком Луны, укрытый во тьме отрогами,
он может позволить многое — к примеру, следить за Богом, но — расчетливо — со спины.
Подолгу тревожно скалиться, готовясь тайком к броску.
Покуда Луна не скатится ягнёнком в страстну’ю пятницу — в контексте звериной матрицы,
зажатой в капкане скул.
И жертвою расшифрованной без нудной морали притч. Словами не обусловленной,
но смыслом нафаршированой —
Любовь с животом распоротым, как прежде, не фарс, не кич.
А плата за НАСТОЯЩЕЕ — единственный злой рубеж, который пройдёшь — обрящешь, но…
Звериный инстинкт навязчиво твердит тебе древним пращуром: «Не впустишь — пока не съешь…»