Когда предают близкие, даже атеисты часто отождествляют себя с Христом, преданным Иудой.

Крамольные мысли — признак смутного времени.

Тот, кто ставит унитаз на тумбочку, — уже художник.

Каждой бестолочи — по Песталоцци.

Причина, которая пробуждает в нас страх, кроется в нашем сердце, гнездится в наших грехах. Поймите это, и тогда вы поборете то, что вас мучит; найдёте оружие, чтобы победить свой страх.

В друзья «набиваются» те, кто ищет для себя от этой дружбы выгоду.

Наблюдательности самого обычного завистника позавидует любой орнитолог, астроном или сотрудник спецслужб.

Человека я уважаю, но людей — терпеть не могу.

То, что случилось, не имеет значения, потому что оно уже случилось. Случившееся надо отбрасывать. Кто не умеет забывать, тот бросается под колёса времени, и даёт себя раздавить.

…Стюардесса красоты необыкновенной: в полроста нОги, в пол-лица глаза, в полразмаха крыльев «Боинга» ресницы.

Маменькин сынок держится за мамкину юбку даже тогда, когда на ней джинсы.

Уважать тебя можно, а любить — трудно.

Когда нам навязывают импортных богов, становится обидно за богов местных, доморощенных, нашенских.

— У вас есть то, что не продаётся?
— Есть. Но это очень дорого стоит.

Размер имеет значение. Особенно для уважающей себя поэтессы.

Врать не надо — и совесть будет на месте.

Вот она, любовь…: черпанёт иной человек целую бадейку, глотнёт пару раз, а остальное — в грязь выливает.

Ещё вчера у меня было безупречное прошлое.

У спившегося физика-ядерщика врач-психиатр диагностировал полураспад личности.

К сожаленью, и наша печать, радио, телевидение, кино подбрасывают время от времени поленья в огонь детобоязни, создавая стереотип женщины-матери, угнетённой и подавленной бытом, вечным цейтнотом.