Я не нахожу себе места. Слишком поверила, что оно есть, и вот теперь, когда этого места не стало, ни одно другое мне не подходит. В кольце его рук, рядом с ним у монитора, в уголке его рисунков, в его сердце, в его жизни. Очевидный выход — искать себе место не в чужой, а в своей собственной жизни. Но ее пока не существует — без него.

Мне не близка идея ухода понарошку. Дело не в том, что я такая решительная, а в том, что такая трусливая. Если есть хоть капля надежды, что все можно исправить, я останусь. Я буду штопать — шилом и дратвой или бисерной иглой и собственными волосами, как раньше зашивали колготки. Я буду клеить чем придется — хоть двусторонним скотчем, хоть смолой, хоть «Моментом». Да я просто согласна складывать кусочки и держать их — часами, сутками, — а вдруг прирастут. Я буду соединять огнем, холодом и железом…
… показать весь текст …

Истаскали выражение, чего только маленькой смертью ни обзывали — осень, оргазм, сон, расставание, — всё у них маленькая смерть, канареечная такая.
А самая крошечная, с булавочный укол, это мелкое мужское предательство. Кольнуло — отпустило, кольнуло — отпустило, на большую смерть не набрать, но на усталое отвращение как раз хватит.
Я не знаю, зачем они это делают — от трусости, из тщеславия, по глупости?

Сильные женщины проигрывают, а побеждают маленькие беспринципные сучки.

Поплакала, конечно, и пошла дальше, как положено хорошей девочке, которая в конце сказки получит свое. Вне зависимости от того, чего ей самой хотелось.

Моя любовь во мне, она никуда не исчезает, меняются только объекты. Не нужно к ним привязывать чувство, которое генерирую я сама. Они — всего лишь повод. Есть только я и божественная любовь. А мужчина всего лишь стоит против света, и мне только кажется, что сияние от него. Теперь, когда его нет, любовь все равно осталась, любовь — она вообще, она ни о ком.

Когда самые лучшие слова уже указаны, все возможные трюки проделаны, красивые уходы и повороты головы продемонстрированы, остается только это «люблю».

Уж сколько раз написано «мужчина проверяется женщиной», а всё равно каждый раз изумляешься, наблюдая это на практике.
О, как широко и размашисто падают лицом в грязь прекрасные экземпляры, испытанные деньгами, войной и популярностью, когда оказываются в скользкой ситуации с женщиной. Какими оттенками низости вспыхивает бриллиант их души, вы бы видели.
Интересней всего, если ты в этот момент находишься в стороне, то есть, не ты «та женщина», которой предназначены все сокровища мужской личности. Б…
… показать весь текст …

Трудно сказать, сколько любовей у меня было… В сентиментальном настроении считаю, что три, в добром — две, в приступе честности прихожу к выводу, что одна. В отчаянии мне кажется, я никогда никого не любила.

Мы сами стали теми парнями, за которых в юности хотели выйти замуж

Принято считать, что несколько поколений советских девочек испортили отнюдь не советские мальчики, а Михаил Булгаков и Антуан Экзюпери. Один заповедал им никогда ничего не просить, ибо дадут и так, а второй убедил, что человек ответственен за тех, кого приручил. В результате выросло множество женщин, которые тщательно скрывали свои потребности и затаивали обиду на того, кто их не угадывал, а также считали, что любовь обязывает: я тебя люблю — ты мне должен, ты меня любишь — я тебе должна.
Возмож…
… показать весь текст …

Весенние женщины имеют особый гордый и глупый вид — можно подумать, на них нет трусов.
На самом деле, у каждой припасен секрет:
у одной лифчик кружевной, другая надела чулки, и ветер холодит былые ляжки, а у третьей всего лишь новая помада в сумочке, — но лица при этом такие, будто у них под юбкой все тайны мира.

Однажды я приняла — не как наказание, а как принимают корону — свой истинный возраст. Ты делаешь шаг вперед и закрываешь глаза, чувствуя, как на лоб опускается прохладный обруч, на плечи ложится тяжелый плащ. Держи спину, королева, и открой глаза: ничего не изменилось. Твои мужчины не разлюбили тебя, и красота не ушла, ты просто перестала лгать — себе. Впрочем, красота когда-нибудь уйдет. Ну та, внешняя, которую мы все так любим и которой дорожим. И после этого ты будешь как-то жить, наблюдая, к…
… показать весь текст …

Собственно, с утраты поддержки оно и начинается. Всегда пытаешься опереться — на маму, на друга, на мужчину. Свято веришь, что это и есть любовь, когда вот рука, вот плечо. А всё соскальзываешь, обваливаешься, всё в вату, и там, где было надёжно, там пустота, где было навсегда, там теперь даже не никогда, а серенький такой nothing.
Может, в этих падениях и нарабатывается твоя чёртова ловкость, гибкость там и броня здесь.
Однажды это обязательно произойдёт с каждым, кто достаточно живуч, чтобы не разбиться в мясо: исчезают ожидания, надежды на других людей спадают с тебя, как платье, как оковы. Ты разбегаешься и взлетаешь. И наконец-то становишься счастливой. Абсолютно.

Как изменять жене, не оскорбляя ее:

Она должна чувствовать себя единственной женщиной в вашей жизни. Улавливаете? Не быть, а чувствовать. Если это чувство в ней достаточно прочно, то она и мысли не допустит, что у вас кто-то есть. Да, ревнуют не те женщины, которым изменяют, а те, которые не уверены, что любимы.

Ничего не имею против обращения на «вы», Не того, старосветского, между мужем и женой нарядного «Вы», под которым спрятан несвежий домашний халат — невидимый, но ощутимый. Не бледного от гнева дуэльного «Вы»; не торжественного самоуничижительного «Вы», подразумевающего вокруг серый песок каких-то бесчисленных «мы». Нет, мне нравится то долгое бархатное «вы», обозначающее определенное расстояние между нами, каждый сантиметр которого ощутим, каждый обласкан нашим вниманием и драгоценен, потому что мы оба знаем, как легко смять, скомкать и утратить дистанцию навсегда (утратить, соединившись или разойдясь слишком далеко, — не важно). А «ты» — это как взять кого-то за длинный шарф, завязанный на груди, и слегка притянуть к себе жестом фантастической фамильярности — слегка неприлично, слишком интимно и совершенно ни о чем не говорит.

Вдруг чувствуешь, что жизнь тебя любит. У кого-то с самого начала так, а кому-то вдруг приходит. Ты ее добиваешься, добиваешься годами, а всё мимо идет. Уже и надежду теряешь, когда однажды она поворачивается и смотрит на тебя. Прямо в глаза смотрит, выбирает из всех и влюбляется.

Свое ни с чем не спутаешь… От своего человека мурашки по сердцу, нежность волнами, счастье улыбкой. Свое хочется в ладони брать и беречь. Своему нечего прощать, потому что обижаться не на что. Со своим все переживешь, потому что не в тягость, а в радость каждый день. Свое не опишешь никому. Свое — оно только для тебя, только тебе понятно. Прочувствованно…

В ноябре каждый порядочный человек должен от трех до десяти дней проваляться в депрессии. Если вы почему-либо не валяетесь, как алюминиевая ложка, это говорит о недостаточно тонкой душевной организации. Поэтому хотя бы не признавайтесь никому, не позорьтесь.

Мне показалось, что вся моя предыдущая жизнь была лишь подготовкой к встрече с ним, и все мужчины появлялись, чтобы научить меня с ним общаться, слушать, понимать и любить.