Куда уходят смс?
А может, важен сам процесс?!

— Почему ты молчишь?
— У тебя карт-бланш!
— Ты что, кукла?
— А что, нет?
— Но я же тебя так затискаю!
— Это твоё дело, тискай!
— Сказать «охренеть» — ничего не сказать, — сказал редактор, прочитавший эту рукопись.
— Да он онанист, просто он не умеет тискать, — сказал второй редактор.
— А поставь себя на его место? — сказал третий редактор.
— Я — это он, он — это я! — сказал четвертый редактор.
Члены редколлегии стали совещаться. Решили проголосовать, дописывать ли этот рассказ.
Но секретарша засунула рукопись в шредер.
— Я тебя люблю! — дописал шредер рукопись.

— Никогда не думай! Я не знаю, как отличать «стоп-слова» от случайных мыслей! — сказал мне цензор.
— Как не думай? Никаких стоп-слов не существует! Текст это речь! Я добрый, нежный и честный и любые слова ни о чем не говорят!
— Нет! Стоп! Если я замечу стоп-слово — сразу бан! Лучше не думай! — предупредил цензор.
— Как не думай? Что за цензура такая неадекватная? — сказал я.
— Я знаю, что ты думаешь по шаблонам, но если тебе придет на ум негативный шаблон — сразу бан! — сказал цензор.
— Но я же…
… показать весь текст …

— «Я тебя вероятно люблю," - так признаются в любви математики.

— Девушка, а можно с Вами познакомиться?
— И делов-то? Не вопрос!

Человек — это существо в ковычках, у которого никогда не получится себя расковычить.

Раньше мы боролись за правое дело, теперь боремся за левое дело, но Земля круглая, поэтому ничего не изменилось. Человек — это букет подавленных желаний. Волки с овцами не чаёвничают. Жизнь — это игра с законом подлости, нарушить который не получается никогда.

После того, как один депутат перечитал Достоевского, вышел новый закон: «Студентам топоры не продавать».

История не знает утешительных выводов.

Человек — это не единственная дорога для обезьяны, но обезьяны выбрали стать человеком, потому что всегда есть обратный путь.

Опять не найдена любовь.
Мне пишут: нет такой страницы.
Я набираю wwwновь и wwwновь…

Жизнь состоит из бесконечного количества любых бессмысленных совпадений, от которых мы неминуемо бы погибли, если б жили в более совершенной действительности.

Я убил человека.
— Ты чертя!
— Да нет. Это я Раскольникову подражал. Как у Достоевского в «Преступлении и наказании», я писатель.
— А зачем строишь из себя чертю?
— А это такой комедийный прием. Соединение двух разных контекстов, двух разных сфер.
— А, значит, если ты убил человека — ты чертя, а если ты писатель, то ты человека не убил, а подражал достоевскому. В этом твой прием?
— Конечно! Я прежде сказал что убил человека в одном контексте, а потом в другом контексте оказалось, что я писатель.
— Круто! Ты комик!

Я убил человека.
— Не верю! Ты не чертя!
— А я и не говорю, что я чертя!
— А зачем врешь, что убил человека?
— Это по Достоевскому, я писатель, это первая строчка моего будущего романа.
— Ааааа! Это роман про чертя!
— Не знаю, я еще думаю, каким будет мой герой. Но с чертами Раскольникова.
— Так и назови свой роман — «Чертя».
— Спасибо! Хорошая идея!

Любую мысль можно раздуть так, что она лопнет.

Мерещится. Мерещится. Правда. Мерещится. В темноте мерещится.

Я убил человека.
— А как бы переделать этот афоризм так, чтобы ты правда человека убил? — сказал редактор.
— Ну ты редактор, ты и переделывай! — засмеялся я.
— Старух соседских всех знаешь?
— Некоторых.
— Ну если ты правда Раскольников, найди зажиточную старуху.
— А дальше?
— Будет день, будет пища! Сначала старуху ищи!
Мы с редактором решили написать роман — подражание Достоевскому, по мотивам Раскольникова. Идея — первая строчка — я убил человека — моя, а дальнейшее развитие событий взял на с…
… показать весь текст …

От дурочки до умнички один шаг, но я сегодня, как назло, босая. Красота человеческого тела — в его мерзости. Если ты должен недолжное, ты не должен. Что бы скульптор не лепил — он лепит себя, что бы художник не рисовал — он рисует себя, о чем бы писатель не писал — он пишет о себе.

Снизь ценность того, что ты не можешь — и ты не сможешь ничего, повысь ценность того, что ты можешь — и сможешь все. На Земле истины нет, есть только ложь и ложь, принятая за истину, а на небесах лжи нет, есть только истина, но её там приняли за ложь. Пока не влезешь в шкуру обезьяны, не поймешь, что ты человек.