То знание ценно, которое острой иглой прочертило по душе.

Жизнь происходит от «неустойчивых равновесий». Если бы равновесия везде были устойчивы, не было бы и жизни.
Но неустойчивое равновесие — тревога, «неудобно мне», опасность. Мир вечно тревожен,
и тем живет.

Страшно, когда наступает озноб души.

«Счастье в усилии», — говорит молодость.
«Счастье в покое», — говорит смерть.
«Всё преодолею», — говорит молодость.
«Да, но всё кончится», — говорит смерть.

Только оканчивая жизнь, видишь, что вся твоя жизнь была поучением, в котором ты был невнимательным учеником.

Книга должна быть дорога. Книга не кабак, не водка и не гуляющая девушка на улице. Книга беседует. Книга наставляет. Книга рассказывает. Книга должна быть дорога. Она не должна быть навязчива, она должна быть целомудренна. Она ни за кем не бегает, никому не предлагает себя. Она лежит и даже «не ожидает себе покупателя», а просто лежит. Книгу нужно уметь находить; ее надо отыскивать; и, найдя — беречь, хранить. Книг не надо «давать читать». Книга, которую «давали читать», — развратница. Она нечто потеряла от духа своего, от невинности и чистоты своей. «Читальни» и «публичные библиотеки» (кроме императорских, на всю империю, книгохранилищ) и суть «публичные места», развращающие города, как и дома терпимости

«Секрет писательства заключается в вечной и невольной музыке в душе. Если её нет, человек может только „сделать из себя писателя“. Но он не писатель…»
из «Уединенного»
Па-ба- бам!

Рассеянный человек и есть сосредоточенный. Но не на ожидаемом или желаемом, а на другом и своем.
* * *
Имей всегда сосредоточенное устремление, не глядя по сторонам. Это не значит: — будь слеп. Глазами, пожалуй, гляди везде: но душой никогда не смотри на многое, а на одно.

Родила червяшка червяшку. Червяшка поползала. Потом умерла. Вот наша жизнь.

Ряд попиков, кушающих севрюжину. Входит философ:
— Ну, что же, господа… т. е. отцы духовные… холодно везде в мире… Озяб… и пришёл погреться к вам… Бог с вами: прощаю вашу каменность, извиняю всё глупое у вас, закрываю глаза на севрюжину… Всё по слабости человеческой, может быть временной. Фарисеи вы… но сидите-то всё-таки «на седалище Моисеевом»: и нет еще такого седалища в мире, как у вас. Был некто, кто, обратив внимание на ваше фарисейство, столкнул вас и с вами вместе и самое «седалище»… Я наоборот: ради значения «седалища», которое нечем заменить, закрываю глаза на вас и кладу голову к подножию «седалища»…

АМЕРИКАНИЗМ И АМЕРИКАНЦЫ (полный текст)
«Война северных штатов с рабовладельческими южными, совпавшая по времени с освобождением у нас крестьян, пробудила симпатии России к северо-американской республике. Развитие у них реального и технического образования именно в то время, как Россия всячески стесняла у себя реализм и реалистов в школе, поддерживала эти симпатии. Но эти чрезвычайно честные и временные причины закрыли от глаз наших, и не слишком внимательных к предмету, целую пропасть, отделяю…
… показать весь текст …

Вот отчего нужно уважать старость: что она бывает «после страдания».

а всё-таки тоскуешь по известности, по признанности, твёрдости. Есть этот червяк, как пот в ногах, сера в ушах. Всё зудит. И всё вонь. А ухо хорошо. И нога хороша. Нужно эту гадость твёрдо очертить, и сказать: плюйте на неё.
Поразительно, что у Над. Ром., Ольги Ив. (жена Рцы) и «друга» никогда не было влечения к известности хотя бы в околотке. «Всё равно». И по этим качествам, т. е. что они не имели самых неизбывных качеств человека, я смотрел на них с каким-то страхом восторга.

Я пролетал около тем, но не летел на темы.
Самый полет — вот моя жизнь. Темы — «как во сне».
Одна, другая… много… и все забыл.
Забуду к могиле.
На том свете буду без тем.
Бог меня спросит:
— Что же ты сделал?
— Ничего.

Не выходите, девушки, замуж ни за писателей, ни за учёных.
И писательство, и учёность — эгоизм.
И вы не получите «друга», хотя бы он и звал себя другом.
Выходите за обыкновенного человека, чиновника, конторщика, купца, лучше бы всего за ремесленника. Нет ничего святее ремесла.
И такой будет вам другом.

«Все больше и больше думаю о церкви. Чаще и чаще. Нужна она мне стала. Прежде любовался, восхищался, соображал. Оценивал пользу. Это совсем другое. Нужна мне — с этого начинается все.

До этого, в сущности, и не было ничего…

Как не целовать руку у Церкви, если она и безграмотному дала способ молитвы: зажгла лампадку старуха темная, старая и сказала: «Господи, помилуй» (слыхала в церкви, да и «сама собой» скажет) — и положила поклон в землю.

И «помолилася» и утешилась. Легче стало на душе у одинокой, старой.

Кто это придумает? Пифагор не «откроет», Ньютон не «вычислит».

Церковь сделала. Поняла. Сумела.

Церковь научила этому всех. Осанна Церкви, — осанна как Христу — «благословенна Грядущая во имя Господне»"

Звёзды жалеют ли? Мать — жалеет: и да будет она выше звёзд.

«Здесь великое исключение представляет собою Толстой, который отнесся с уважением к семье, к трудящемуся человеку, к отцам… Это — впервые и единственно в русской литературе, без подражаний и продолжений. От этого он не кончил и «Декабристов», собственно по великой пустоте сюжета. Все декабристы суть те же «социал-женихи», предшественники проститутки и студента, рассуждающих о небе и земле. Хоть и с аксельбантами и графы. Это не трудовая Русь и Толстой бросил сюжет. Тут его серьезное и благородное. То, что он не кончил «Декабристов» — столь же существенно и благородно, так же оригинально и величественно, как и то, что он изваял и кончил «Войну и мир» и «Каренину».

«Чувство Родины — должно быть строго, сдержанно в словах, не речисто, неболтливо, не „размахивая руками“ и не выбегая вперёд (чтобы показаться).
Чувство Родины должно быть великим горячим молчанием».

— АМЕРИКАНЦЫ И АМЕРИКАНИЗМ ---(отрывок) «Знаменитый спор между сапогом и Пушкиным, прошедший в дикий период нашей критики, теперь повторяется чуть ли не в международном столкновении. Суть «янки» и состоит в том, что; торжественно поставив огромный сапог из американского бизона на академический стол, он увенчал его лаврами, снятыми с голов Гомера, Данта, Шекспира, Мильтона. Американская нация есть вообще не мечтательная нация, а мечта родит и поэзию, и философию. Даже она родит большую политику…
… показать весь текст …