На белом облачке сижу, болтая ножкой,
И пусть идёт земная жизнь своей дорожкой.
И, чтоб там ни было, — рутина, светский раут, —
Я ни при чём. Я вне игры. Взяла тайм-аут.
Ну, а поскольку на земле любой повязан
И что-то вынужден и должен, и обязан,
И никуда от передряг ему не деться,
То я на облачке решила отсидеться,
Договорившись, что меня доставят на дом
Без всяких сложностей с ближайшим снегопадом.

Собираюсь здесь жить, пока жить не расхочется.
Собираюсь здесь жить, пока время не кончится,
И пока над макушкою небо висит,
Из которого дождик слегка моросит…
Собираюсь здесь жить и надеюсь при случае
Убедить, урезонить мгновенья летучие,
Чтоб они, продолжая летать и шуршать,
Моим планам не вздумали вдруг помешать.

Всё время время отнимают —
Беда, отчаянье одно.
Неужто же не понимают,
Что людям дорого оно,
Что надо изменить порядки —
Чтоб никаких календарей,
Что наступать нельзя на пятки
И приговаривать: «Скорей!»,
А надо складывать в копилку
Любой прожитый день и час
Иль рисовать их под копирку,
Чтоб был неистощим запас.

Нынче проводы светлой минуты,
Время скорби и час похорон.
На минуту мы к области смуты
Стали ближе и терпим урон.
На попятный идём, на попятный
Уплываем во мрак, в темноту.
День покуда ещё необъятный,
Ночь светла, и шиповник в цвету.
Но уже мы назад повернули,
Или нас повернули назад,
Станут ночи длиннее в июле,
А позднее осыпется сад,
А потом мы во мраке потонем,
Но таков уж порядок вещей.
… показать весь текст …

А вдруг нас на земле забудут,
Оставят здесь и гнать не будут,
Подарят вечные года.
Что станем делать мы тогда?
И будет ли душа так рада,
Тому, что улетать не надо?

Люблю я лето, так как летом
Загородиться можно светом
От всех напастей, всяких бед.
Чтоб их не видеть, нужен свет,
Почти немеркнущий при этом,
Чтоб тьма, взирая из угла,
Сквозь свет пробиться не могла.

Не трогайте меня.
Хочу остаться в норке,
Где шторки на окне,
на скатерти оборки,
Где книжный шкаф пузат,
журнальный столик кругл,
Где непременно есть
медвежий теплый угол,
Который, как и всё,
что в доме окружает,
Атаку всех ветров
успешно отражает.

Люблю весенние капризы.
Весне ещё не дали визы.
Она Бог знает сколько дней
Живёт лишь в хлопотах о ней.
Весна вот-вот её добудет
И прибежит и всех разбудит,
Разговорит, растормошит
И зимней лености лишит,
Заставив течь, расти, трудиться,
Так повезло весной родиться.

Вот жить и жить бы всем на радость,
Но как, коль жизни горечь, сладость —
Всё умещается в одном,
В одном дожде очередном
И листопаде, и рассвете,
И в том, как утром плачут дети,
Когда их тащут в детский сад?
Господь, наверно, сам не рад,
Что Он смешал и то, и это.
…И мы когда-то до рассвета
В степи бродили, где полынь
Царила, взгляд куда ни кинь.
Полынь горчайшая царила
И только радость нам дарила,
… показать весь текст …

Нельзя так серьезно к себе относиться.
Себя изводить и с собою носиться,
С собою вести нескончаемый бой,
И в оба глядеть за постылой собой…

Не участвую, не состою.
Боже правый, так что же я делаю?
Вот страницу терзаю я белую,
Вот к любимым словам пристаю.
И ни должности, и ни чинов,
Ни содружества, ни корпорации.
Просто ангел по крошечной рации
Передал мне обрывки из снов
И просил поскорей записать
Эти сны, им не дав улетучиться.
И приходится маяться, мучиться —
Сон, нашёптанный небом, спасать.

Хватит тебе голосить, голосить
И о несбыточном чём-то просить.
Ты здесь не первый, не тысячный даже.
Все загибались от тяжкой поклажи,
И никогда никого не спасли.
Все до конца свою ношу несли.
Сердце болело, колени дрожали,
Но нагружали живых, нагружали.
2006

А мне что ни день всё легчает, легчает.
Наверно, души во мне ангел не чает,
Наверное, я полюбилась ему.
За что полюбилась я, вряд ли пойму.
Быть может, за то, что покорно терпела,
Когда было больно, и пела, и пела.

Что может сказать нам Создатель в своё оправданье,
Коль скажем ему, что ущербно его мирозданье,
Коль скажем ему, что страданьями полнится путь,
Коль спросим его в чём творения смысл и суть?
Возможно, он скажет: «Мне жаль, что живущий невесел
И что свет небесный всё мрачное не перевесил.
Надеялся я, что с небес моих льющийся свет
Сведёт все мученья и все злоключенья на нет.
Мне очень досадно и жалко, что я просчитался,
Когда светом солнечным смертных утешить пытался».
«Нет-нет, — я воскликну, — меня он спасает всегда —
Твой свет, что Ты нам посылаешь оттуда сюда».

А всё оттого, что нам дома никак не сидится.
Философ сказал, что причина всех мыслимых бед
Лишь в том, что охота нам, суетным, встать, нарядиться
И выйти куда-нибудь в общество, на люди, в свет.
А если б сидели спокойно и книжку листали
Иль в окна глядели, как дождик пошёл, перестал
И снова пошёл, мы тогда б никого «не достали»,
И нас бы, наверно, никто бы тогда «не достал»…

Я не знаю пути до небесного рая.
Три обычных ступеньки до рая земного,
Где огромные дни, постепенно сгорая,
Из-за дальних лесов занимаются снова;
Где, спустившись с крыльца прямо к яблоням влажным,
Плод росистый вкушаешь во время восхода,
Где раздумья о вечном и жизненно важном
Не сулят непременно дурного исхода,
И простая потребность добраться до сути
Не ведет непременно к страданью и смуте.

Завтра будет новый дождь,
Завтра будет новый ветер,
Завтра будет много-много
Совершенно новых туч.
Это значит, что и я Быть должна такой же новой,
По возможности готовой
К переменам бытия.

Тлело. Вспыхивало. Гасло.
Подливали снова масло.
Полыхало пламя вновь.
Полыхают в душах властно
Гнев и вера, и любовь.
На просторах ветры дуют,
Тут погасят, там раздуют,
Дуют, пламя теребя.
И живут сердца, враждуя,
Негодуя и любя.
Боже правый, сколько пыла
Израсходовано было
И во благо и во зло.
И давно зола остыла,
… показать весь текст …

Вот и погас текущий день,
Звенят защёлки.
Попробуй ниточку продень
В ушко иголки.
То бишь, прими остаток дней
За час рассвета,
Хоть нету времени грустней,
Темней, чем это.

Я знаю, чем всё завершится для нас,
И всё же прошу: не сейчас, не сейчас.
Прошу: не сейчас, не на этой неделе.
Пусть мнится пока, что о нас порадели,
Что только для нас нынче птицы поют,
Что нам обеспечить стремится уют
Весна, шаловливым дождём орошая
И лютиком хрупким тропу украшая,
Тропу, что ведёт не к концу, не во мрак,
А лишь в обалдевший от счастья овраг,
Тенистый, таинственный и соловьиный,
В который рулады стекают лавиной.