Где одиночество живёт?
В любой душе, в любой и каждой,
И даже если вдруг однажды
Его кто в гости позовёт,
Оно придёт, гостей любя,
И, сидя за столом широким,
Ещё острее одиноким
Средь них почувствует себя.
Ему уж лучше жить в тиши,
В потёмках чьей-нибудь души.

В этом мире непролитых слёз,
Где годами живут, чуть не плача,
У меня непростая задача:
Умилиться сиянью берёз
И тому, как умеет дрожать
Вешний воздух прозрачный и зыбкий,
И подобье блаженной улыбки
Хоть на время суметь удержать.

Когда я только начинала,
Я доставала из пенала
То ластик, то карандаши,
И рисовала для души
Кружок оранжевый с лучами,
Тогда летала я ночами,
Любила всё — и дом, и двор,
И покосившийся забор,
Своих чахоточных соседей,
И Юрку на велосипеде,
И даже Деську — злого пса,
И надо мною небеса
Всё время были голубыми,
И, Боже, как жилось под ними!

А быть наедине с собой,
Как быть наедине с печалью,
Что, чуть подсвеченная далью,
Твоей становится судьбой.
Её не скинешь, точно шаль,
И с ног, как туфельки, не сбросишь,
О чём печалится — не спросишь,
А лишь токуешь: жаль да жаль,
Не ведая, о чём, о ком,
О чём, о ком тоскуешь люто,
Но сердце сжалось почему-то,
И в горле ком, и в горле ком.

Спасибо тебе, государство.
Спасибо тебе, благодарствуй
За то, что не всех погубило,
Не всякую плоть изрубило,
Растлило не каждую душу,
Не всю испоганило сушу,
Не все взбаламутило воды,
Не все твои дети — уроды.

1990 г.

А соловей, влетевший в сад,
Поёт так дивно.
Гляди вперёд. Глядеть назад
Бесперспективно.

Белым бело. И темноты
Почти что нету.
Придёт зима и будешь ты
Скучать по лету.

Ну, а сегодня рай земной
И завтра тоже.
Сирень стоит живой стеной,
Её тревожа,
… показать весь текст …

Есть полный смысл жить, мои вы дорогие.
Ведь каждый Божий день здесь небеса другие.
И нынешний рассвет — он нам едва знаком,
Распахнуто окно весёлым сквозняком,
Который, ничего не зная о вчерашнем,
Дарует новый шанс и мне и всем домашним.

Когда тону и падаю, не видя дня другого,
Хватаюсь за соломинку — за призрачное слово.
Шепчу слова, пишу слова то слитно, то раздельно,
Как будто все, что названо, уже и не смертельно;
Как будто все, обретшее словесное обличье,
Уже и не страдание, а сказочка и притча.
И я спасусь не манною, летящей легче пуха,
А тем, что несказанное поведать хватит духу.

Ах, поселиться б в точке света,
Где Бог имеет право вето
И может вето наложить
На то, что нам мешает жить,
На то, что жизнь не украшает,
А безнадёжно разрушает
До дна, до тла, до чёрных дыр.
Ах, отыскать бы где-то мир,
В котором чувствуется кожей,
Что он и в самом деле Божий.

Всё время время отнимают —
Беда, отчаянье одно.
Неужто же не понимают,
Что людям дорого оно,
Что надо изменить порядки —
Чтоб никаких календарей,
Что наступать нельзя на пятки
И приговаривать: «Скорей!»,
А надо складывать в копилку
Любой прожитый день и час
Иль рисовать их под копирку,
Чтоб был неистощим запас.

А вдруг нас на земле забудут,
Оставят здесь и гнать не будут,
Подарят вечные года.
Что станем делать мы тогда?
И будет ли душа так рада,
Тому, что улетать не надо?

Люблю я лето, так как летом
Загородиться можно светом
От всех напастей, всяких бед.
Чтоб их не видеть, нужен свет,
Почти немеркнущий при этом,
Чтоб тьма, взирая из угла,
Сквозь свет пробиться не могла.

Бытие двух тонких линий —
Серой той и этой синей.
Повстречались, разбежались
И опять тесней прижались,
Тихо радуясь друг другу,
А потом опять по кругу
Побежали. А в итоге
Небо, путник на дороге,
По которой одиноко
Будет он идти без срока.

Не трогайте меня.
Хочу остаться в норке,
Где шторки на окне,
на скатерти оборки,
Где книжный шкаф пузат,
журнальный столик кругл,
Где непременно есть
медвежий теплый угол,
Который, как и всё,
что в доме окружает,
Атаку всех ветров
успешно отражает.

Люблю весенние капризы.
Весне ещё не дали визы.
Она Бог знает сколько дней
Живёт лишь в хлопотах о ней.
Весна вот-вот её добудет
И прибежит и всех разбудит,
Разговорит, растормошит
И зимней лености лишит,
Заставив течь, расти, трудиться,
Так повезло весной родиться.

Вот жить и жить бы всем на радость,
Но как, коль жизни горечь, сладость —
Всё умещается в одном,
В одном дожде очередном
И листопаде, и рассвете,
И в том, как утром плачут дети,
Когда их тащут в детский сад?
Господь, наверно, сам не рад,
Что Он смешал и то, и это.
…И мы когда-то до рассвета
В степи бродили, где полынь
Царила, взгляд куда ни кинь.
Полынь горчайшая царила
И только радость нам дарила,
… показать весь текст …

Нельзя так серьезно к себе относиться.
Себя изводить и с собою носиться,
С собою вести нескончаемый бой,
И в оба глядеть за постылой собой…

Не участвую, не состою.
Боже правый, так что же я делаю?
Вот страницу терзаю я белую,
Вот к любимым словам пристаю.
И ни должности, и ни чинов,
Ни содружества, ни корпорации.
Просто ангел по крошечной рации
Передал мне обрывки из снов
И просил поскорей записать
Эти сны, им не дав улетучиться.
И приходится маяться, мучиться —
Сон, нашёптанный небом, спасать.

Хватит тебе голосить, голосить
И о несбыточном чём-то просить.
Ты здесь не первый, не тысячный даже.
Все загибались от тяжкой поклажи,
И никогда никого не спасли.
Все до конца свою ношу несли.
Сердце болело, колени дрожали,
Но нагружали живых, нагружали.
2006

А мне что ни день всё легчает, легчает.
Наверно, души во мне ангел не чает,
Наверное, я полюбилась ему.
За что полюбилась я, вряд ли пойму.
Быть может, за то, что покорно терпела,
Когда было больно, и пела, и пела.