Я не умею ровно ничего,
Я даже жить на свете не умею,
И вряд ли в этом я поднаторею,
Хоть проживу все дни до одного.

Но я стараюсь, мучаюсь, учусь,
В мудрёных книжках делаю пометки,
И получить хорошие отметки
Не то, чтобы рассчитываю, — тщусь.

Но не даётся ни один предмет,
И, если можно относиться нежно
Ко мне, то лишь за то, что я прилежно
Являюсь по утрам на белый свет.

Кругом сплошное бескорыстье.
Чего хотят, к примеру, листья,
Когда под ветром шелестят,
Сияют и росой блестят?
Чего хотят, к примеру, блики?
Какой секретный план великий
Вынашивает каждый блик,
Меняя место каждый миг?
Что вешний ветер замышляет,
Когда меж ветками шныряет?
Какие тайные дела,
Тропа, которая вела
Меня, в тихую провернула,
Когда тишком в овраг нырнула?
… показать весь текст …

Я знаешь почему не ухожу?
Я много здесь такого нахожу,
С чем ну никак не в силах я расстаться,
Поэтому решила здесь остаться.
И если говорить о мелочах,
То я люблю прогулки при свечах,
Особенно, когда их треплет ветер.
А для меня гулять при зыбком свете,
Как видеть сладкий и тревожный сон.
Ещё люблю Дассена и шансон,
Особенно вот этот, горьковатый,
Разлукой неминуемой чреватый,
Хоть он поёт: «Салют. И снова я».
Ещё люблю небесные края,
… показать весь текст …

Куда спешить? Ведь не горит.
Куст отцветающий сорит
Вторые сутки лепестками,
Под кучевыми облаками
Малютка ласточка парит.

Куда спешить? Побудем здесь
И назовём старинным «Днесь»
День, что течёт — не утекает
И нам, как может, потакает,
И от любви лучится весь.

Пахнет мятой и душицей.
Так обидно чувств лишиться,
Так обидно не успеть
Все подробности воспеть.
Эти травы не увидеть
Всё равно, что их обидеть.
Позабыть живую речь
Всё равно, что пренебречь
Дивной музыкой и краской.
Всё на свете живо лаской.
Жизнь, лишенную брони,
Милосердный, сохрани.

Послушай, мой тебе совет:
Надейся только на рассвет.
Он обязательно настанет
И, коль в живых тебя застанет,
То всё, что так тебя гнетёт, —
Нет-нет, не сдует, не сметёт,
Но в розовом покажет свете,
В каком мир здешний видят дети.

Это даже забавно, смешно, уморительно
Наблюдать, как ветрами легко и стремительно
Всех уносит, включая и тех, кто царит
И народы пасёт, и над миром парит,
Позабыв, что и он здесь навек не останется,
И не стоит ему заноситься и чваниться,
И от важности щёки свои надувать,
И регалии все на себя надевать.
Лучше жить на земле, от души соболезнуя
Тем, кто так же, как он, божье чадо болезное.

Ну, а чтоб не топтаться здесь и не тесниться,
Надо воздухом стать, надо с дождиком слиться.
Надо слиться, сродниться с бегущей строкой,
Что пишу я сейчас своей лёгкой рукой.

Надо с жизнью сродниться и так к ней прижаться,
Чтоб она не могла без меня продолжаться.

Кусочек синевы в окне.
Кусочек вечности во мне.
В моём саду кусочек рая.
И всё это живёт, играя,
Переливаясь и светясь,
Друг с другом не теряя связь.

Манна с неба, манна, манна…
До чего же не гуманно
Так обманывать людей,
Обещая им туманно
Манну с неба: «На, владей!»
То не манна — просто манка,
Просто жалкая приманка,
На которую клюём,
Чуда бледная изнанка…
Но взгляни на окоём:
Облака на небосклоне,
Стая птиц на дивном фоне,
Ослепительных небес,
К коим тянутся ладони
… показать весь текст …

Я понимаю, почему
Весь год мечтаю я о лете:
Напасти прорву, хворей тьму
Мне легче выносить при свете.

Лишь летом мир с его бедой,
Мир ненадёжный, сирый, зыбкий
Живёт на фоне молодой
И ослепительной улыбки.

Снег счастливый летает, летает душа, что крылата,
Даже кажется, будто летает сегодня земля,
По лазурному небу летает небесная вата.
Прав Создатель, нас в мире сквозном и воздушном селя.

Прав Творец, что лишил нас сегодня предметов громоздких,
И зачем они, если уходит земля из-под ног?
Молодая, нарядная, снежная, в искрах и блестках.
Отдыхает Создатель. Он сделал для нас все, что мог.

Все было до меня, и я не отвечаю.
Законов не пишу. На царство не венчаю.
Придумала не я, придумали другие,
Что хороша петля на непокорной вые.

Придумала не я, и я не виновата,
Что вечно не сыта утроба каземата.
Но чудится: с меня должны спросить сурово
За убиенных всех. За всех лишенных крова.

Июль. И дни всё золотее.
Какая дивная затея
Жить на полуденном свету.
Создатель, обо мне радея,
Мне дарит влажный куст в цвету,
Мне дарит этот сад шумящий,
Летучей жизни звук щемящий
И грома дальнего раскат,
И небосвод, всегда манящий,
Мне дарит всё, чем сам богат.

А меня не учили стареть. А меня умирать не учили. Луч небесный однажды вручили и велели
сиять, и гореть. Каждый год… каждый
день… каждый час… не дымя, не чадя, не сгорая… вопреки, несмотря, невзирая… Освещая
и тех, кто погас!!!

«На белом облачке сижу, болтая ножкой. И пусть идет земная жизнь своей дорожкой. И что б там ни было — рутина, светский раут, я ни при чем. Я вне игры. Взяла тайм-аут. Ну, а поскольку на земле любой повязан, и что-то вынужден, и должен, и обязан, и никуда от передряг ему не деться, то я на облачке решила отсидеться. Договорившись, что меня доставят на дом — без всяких сложностей… с ближайшим снегопадом !!

Жизнь до ужаса проста —
Свет и снова угасанье,
Чуть заметное касанье
Облетевшего листа.

Ветер буен и ретив
Гонит ропщущее племя…
Задержаться б хоть на время
Ствол руками обхватив.

Довольно печалиться. Хватит тужить.
Ведь надо ещё и до снега дожить.
Ведь надо ещё и потом продержаться.
Опавшие листья на землю ложатся,
Хотя ещё лето по календарю.
Бог знает, о чём я с собой говорю.
В начале, в конце, в середине недели
По лесу брожу без особенной цели,
О будущем грезя, в минувшем гостя
И всё забывая минуту спустя.

Не откажу себе ни в чём:
Открою дверь своим ключом,
Войду туда, где ждут и ждали.
О как меня избаловали!
В какой я роскоши живу!
День начинаю, как главу
Поэмы той, что в полной власти
Моей назвать: «Ещё о счастье».

Но дали свет. И высветили все.
И там, где тени робкие скользили
И таяли, видна лишь горстка пыли,
Которую по ветру унесет.

Где жили. блики и полутона,
Где было все оттенком и намеком
И тайною, — там нынче перед оком
Белесая и плоская стена.

Проставлены все точки до одной.
Все понято буквально и дословно
При свете немигающем и ровном,
Спугнувшем тайну с плоскости земной.