Музыка — это разум, воплощённый в прекрасных звуках.

О молодость ! Может быть, вся тайна твоей прелести состоит не в возможности все сделать, а в возможности думать, что все сделаешь…

На дубе старые листья только тогда опадают, когда молодые начнут пробиваться. Точно так же случается со старой любовью в сильном сердце: она уже вымерла, но все еще держится; только другая новая любовь может ее выжить.

Человек свободный… либо скучает, либо дурачится.

Благословенный народ, лучшее произведение Руки Творческой!

Мне жаль самого себя, других, всех людей, зверей, птиц… всего живущего.
Мне жаль детей и стариков, несчастных и счастливых… счастливых более, чем несчастных.
Мне жаль победоносных, торжествующих вождей, великих художников, мыслителей, поэтов…
Мне жаль убийцы и его жертвы, безобразия и красоты, притесненных и притеснителей.
Как мне освободиться от этой жалости? Она мне жить не дает… Она — да вот еще скука.
О скука, скука, вся растворенная жалостью! Ниже спуститься человеку нельзя.
Уж лучше бы я завидовал… право!
Да я и завидую — камням.

Спорь с человеком ума слабейшего; спорь не из желания победы — но ты можешь быть ему полезным.

Если ждать минуты, когда все, решительно все будет готово, — никогда не придется начинать.

Русские люди — самые изолгавшиеся люди в целом свете; а ничего так не уважают, как правду, ничему так не сочувствуют, как именно ей.

Наша повседневная жизнь — как длинная серпантинная лента — тянется и тянется. Если все время следовать этой ленте, очень скоро пропадают из головы сумасшедшие мысли, организм становится такой медленный на подъём и вас накрывает Никакое Настроение. Потому что ничего не происходит. Все
как всегда, каждое утро. Один и тот же маршрут, одни и те же люди, одинаковые действия… Пребывая в этом сером состоянии, очень легко забыть, что бывает и по другому. Но! Мы ведь сами себе хозяева, правда? Разве трудно сделать что-то необычное, что может быть давно хочется, но так же давно откладывается?

Надо уметь принадлежать самому себе — в этом вся штука жизни.

На молчание-то мы все горазды; особенно наши женщины этим взяли:
иная возвышенная русская девица так могущественно молчит, что даже в подготовленном человеке подобное зрелище способно произвести легкую дрожь и холодный пот.

Вам… гораздо легче было бы прожить без истины, чем без своего повара.

«Посмотри, — сказал вдруг Аркадий, — сухой кленовый лист оторвался и падает на землю; его движения совершенно сходны с полетом бабочки. Не странно ли? Самое печальное и мертвое — сходно с самым веселым и живым». — «О друг мой, Аркадий Николаич! — воскликнул Базаров. — Об одном прошу тебя: не говори красиво».

калужский оброчный мужик обитает в просторных сосновых избах, высок ростом, глядит смело и весело, лицом чист и бел, торгует маслом и дегтем и по праздникам ходит в сапогах

Всё в нём дышало счастливою весёлостью здоровья, дышало молодостью — беспечностью, самонадеянностью, избалованностью, прелестью молодости.

…Что человеку может дать свободу? Воля, собственная железная воля.

Противные денежные дела.

Через четверть часа я простился с Мардарием Аполлонычем. Проезжая через деревню, увидел я буфетчика Васю. Он шел по улице и грыз орехи. Я велел кучеру остановить лошадей и подозвал его.
— Что, брат, тебя сегодня наказали? — спросил я его.
— А вы почем знаете? — отвечал Вася.
— Мне твой барин сказывал.
— Сам барин?
— За что ж он тебя велел наказать?
— А поделом, батюшка, поделом. У нас по пустякам не наказывают; такого заведенья у нас нету — ни, ни. У нас барин не такой; у нас барин… такого барина в целой губернии не сыщешь.
— Пошел! — сказал я кучеру. «Вот она, старая-то Русь!» — думал я на возвратном пути…

Будь только человек добр, — его никто отразить не может.